Гарри молча показал в сторону. Я обернулся и увидел столик у стены, на котором стояли флаконы с зельями, какая-то широкая банка с травянисто-зеленым содержимым (наверняка мазь от ушибов) и графин с водой. Агуаменти уже не котируется?
Я подошел ближе и стал проверять, что это за зелья. Гарри молча шел следом. Так, бадьян, укрепляющее, кровеостанавливающее, успокоительное. Вода. Ну, хоть что-то.
Краем уха я слышал, как переговариваются члены Армии Дамблдора, с любопытством косясь на нас.
— Ну и молодцы, что хоть о чем-то позаботились,— поостыв, буркнул я. — Но этого недостаточно. Лучше бы стандартную аптечку заказали. Что, все каталоги из гостиных изъяли?
Поттер медленно моргнул и сказал:
— Хорошо, ты прав, я упустил этот момент, и я виноват. Потом выскажешь мне то, что посчитаешь нужным. Сейчас ты нам поможешь?
Я, разом потеряв весь запал, устало выдохнул и потер лоб.
— У меня куча дел и без вашей возни. Давайте вы просто не будете замахиваться на заклинания уровня ЖАБА? Я вам даже аптечку соберу и список набросаю, в какие дебри лезть не следует.
— А может, ты нас научишь азам первой помощи? — мило улыбнулся Поттер. — Тогда и тебе самому спокойнее будет.
На секунду я онемел от такой наглости, а потом рассмеялся:
— Моя школа! А ты растешь над собой, Поттер, глядишь, лет через пять я перестану называть тебя оленем.
Гарри на секунду спал с лица, а я прикусил язык. Блин, теперь олень уже я. Кто его знает, что будет через пять лет — тут же Псы во главе с Волдемортом хотят всех убить. И Гарри у них первый в списке нежелательных лиц.
— Я посмотрю свое расписание и скажу тебе, когда смогу. Вы уже что-нибудь энергоемкое изучали из сложных чар? Тех, что будут на экзамене ЖАБА?
— Нет, собрались сегодня.
— Все здесь?
— Да. А что?
— Раз уж здесь и я, — ехидно улыбнулся, — пользуясь случаем, проверю всех. Оно, знаешь ли, и несложными заклинаниями такого можно навертеть…
— Спасибо, Вадим, — благодарно улыбнулся Поттер, снимая чары.
К счастью, покалечиться и покорежить собственную магию никто не успел. Было несколько некритичных перекосов, но это выправлялось буквально за неделю. Раздав фенечки и дав рекомендации, я остановился около Грейнджер.
— Скажи мне, звезда моя, зачем ты так рвешься на тот свет? Поверь, там нет ничего интересного.
— Что значит на тот свет? — опешила Гермиона.
— То и значит. Будешь колдовать в ближайший месяц — сдохнешь. Чудо мое, колдовала Протеевы чары? Раз пятьдесят? Признавайся, — ласково медовым голосом пропел я.
И побледневшая Гермиона впечатлилась настолько, что безропотно призналась и ничего не спросила.