От кетменя до мундира посла. Страницы жизни семьи, республики, страны (Чиналиев) - страница 11
После напряженной работы приятно было посидеть за пиалой кок-чая, располагавшего к воспоминаниям. У кыргызов принято расспрашивать, где родился собеседник, кто его родители, какого он рода. Это не является нарушением личного пространства и вписывается в норму. Мой собеседник, с горечью, поведал о том, что наши родители вместе находились под следствием, перенеся все тяготы, выпавшие на их долю. Он, встретив меня, просил передать признательность моему отцу, продлившему годы жизни его отца, своим поступком.
Освободившись из-под следствия, ему пришлось перебраться подальше от областного центра, в Джанги-Джольский район. Впрочем, и там клеймо бай-манапского отпрыска не исчезло.
Не всегда и не везде удавалось найти подходящую работу. Отец по-своему реагировал на абсурдность происходящего, осознавая вседозволенность власти, полную непредсказуемость собственной судьбы и невозможность повлиять на нее. О том невеселом периоде жизни родителей выросшие сыновья много позже узнали из скупых рассказов матери.
Этот семейный снимок датирован 1948 годом. Разместились мы во дворе дома под густой кроной дерева, темный кустарник и деревья раскинулись во всю ширину и глубину фотоснимка, что там дальше, уже не установить. Слева мама, перед ней сидит Автандил, я на руках отца чем-то недоволен, моя правая приподнятая ножка выражает крайнее нетерпение, сейчас она топнет, Тариэл прислонился к бабе Шуре. На детях одинаковые белые рубашки, накрест перехваченные, поясками поддерживающие темные штанишки, ноги босые. Отец в светлой рубашке, брюки заправлены в изношенные хромовые сапоги, он был человеком прилежным и трудолюбивым, как пчела, заботящаяся о благе своего улья. Любимое его обращение на протяжении всей жизни к детям было «айналайын» Олжас Сулейменов в своем стихотворении об этом слове сказал так:
Мама и бабушка разодеты в свои лучшие «городские» платья. Родители молодые, их лики светлые, открытые, у мамы благородный овал лица, даже дефект фотографии не умаляет тонкие ее черты, по которым легко распознать девушку из хорошей семьи, выражение лица спокойное, она сама не знала, как украшали ее пышные волосы, скромно заплетенные в косы. Вглядываюсь в сюжет семейного отдыха, пытаюсь увидеть или вспомнить сказанные фразы о том промежутке времени. Фантазию мою, от природы умеренную, сдерживает мысль о жизненной достоверности. Перечеркиваю ранее написанное предложение и тем не менее возвращаюсь и начинаю сызнова рассматривать и домысливать ткань повествования. В ту пору мы проживали в поселке городского типа Нефтепром, впоследствии переименованного в село Кара-Дарья, вскоре мы переселились в областной центр Джалал-Абад.