Становление мусульманской интеллигенции начала XX века проходило в условиях строгой дисциплины, почитания и уважительного отношения к старшим, физического труда. Все это в сочетании с многочасовой самоподготовкой и ежедневным пятиразовым намазом воспитывало волю, самодисциплину, чувство ответственности.
В те годы в медресе применялась палочная система воспитания. Мулла длинной линейкой наказывал нерадивых и непоседливых учеников. Чтобы сдержать себя, надо было иметь большое терпение. Поэтому не следует слишком сильно винить бедного, не очень проницательного наставника за то, что он иногда выходил из себя и бывал несправедлив. Насмотревшись в отрочестве на жесткие методы воздействия, отец воспитывал своих детей добротой, лаской и любовью.
В пятнадцать лет отец вернулся в родной аил, где новоиспеченного учителя односельчане стали уважительно называть Кожош-Молдо. С укреплением в Киргизии советской власти усилилось давление на религиозных деятелей, они подвергались гонениям.
Отец продолжил образование во Фрунзенском педагогическом техникуме, созданном в 1928 году на базе киргизского института народного просвещения. Среди первых его выпускников были Абдылас Малдыбаев, Гапар Айтиев, Касымалы Джантошев, Мукай Элебаев, Кубанычбек Маликов, Джоомарт Боконбаев, Алыкул Осмонов. Все они сыграли наиважнейшую роль в культурной жизни республики.
В техникуме было немало педагогов из Татарстана, до конца своих дней Кожомжар-ата часто вспоминал о профессоре Абзалове. Глубокий знаток истории российского государства, тот был очень интересным лектором. Еще в начале учебы, узнав, что студент Чиналиев родом из Кетмень-Тюбинской долины, Абзалов предсказал: наступит время, когда у слияния трех рек Нарын, Узун-Акмат и Чычкан – построят плотину и гидростанцию, и вся плодородная долина будет затоплена.
Старший из братьев, Автандил, вспоминал, что впервые об этом услышал от отца в 1956 году, еще до начала сооружения Токтогульской ГЭС, когда ему было 14 лет.
Знание киргизского, русского, арабского, узбекского языков, доброта и бескорыстие в общении с людьми снискали отцу уважение всех тех, с кем ему довелось жить и работать в Токтогуле, Джалал-Абаде или Сузакском районе. Местные жители, получавшие почтовые сообщения из Мекки на арабском языке, неизменно обращались за помощью с переводом и ответом на письма к отцу, да и почерк у отца был каллиграфический, безупречный. Не случайно, его стали уважительно называть Ходжа-ака.
Некоторое время он учился и работал в Узбекистане. Отец хорошо знал не только язык, но и культуру, обычаи и традиции соседнего народа. На всю жизнь отец сохранял уважительное отношение к узбекам, отмечал их трудолюбие, любовь к земле, почитание старости и нежность к детям.