То же самое насчет мужчин. Африканцы вообще склонны к украшению своих тел — что мужчины, что женщины. Эдакие дикие метросексуалы. Обвешаются всякой дрянью, распишут тело, и ходят — гордые, важные, как павлины.
Но есть и еще одна версия — представляющаяся мне гораздо более сомнительной. Якобы эти вот личинки, которых мурси гнобят у себя под кожей до самой их бесславной гибели дают аборигенам иммунитет против болезни, разносимой мухой це-це. То есть — так называемой «сонной болезни». Это бич Африки — муха це-це. Она вонзает в жертву хоботок, пьет кровь, и заражает человека простейшими паразитами, которые размножаются в крови и медленно, но верно его убивают. Уничтожают мозг, центральную нервную систему и все такое прочее. Даже если излечишься — станешь полуидиотом. Хотя шанс излечиться без специальных лекарств очень и очень маленький. (Какой может быть иммунитет против паразитов!? Чушь!)
Люди бегут из тех мест, где массово размножились эти мерзкие мухи, и натуралист Гржимек даже сказал, что муха це-це есть благо для Африки — если бы не она, не осталось бы никаких первозданных мест на континенте, все бы заняли и опоганили людишки.
Кстати сказать, насчет опоганивания — верится. Как посмотришь фото африканских городов — это даже не безобразие, это какая-то беда. Африканцы живут на помойках, в которые превращают все населенные пункты, в которых они осели. И для меня всегда было загадкой — почему они такие грязные, почему не соблюдают элементарных правил гигиены и мусорят себе под ноги, а еще — как они умудряются выжить в той помойке, в которую превратили природу вокруг себя.
Итак: двое колдунов и одна колдунья — сытенькая такая, можно сказать в теле молодая бабища — и тоже без дурацкой тарелки в губе. Все трое увешаны амулетами с ног до головы, все трое раскрашены узорами, сделанными белой краской. Хмм…кстати, если вернуться к той же мухе це-це: как я некогда узнал, муха не нападает на зебр. Она их просто не видит. Она не видит белого. Чередование белых и черных полос лучшая защита от проклятой мухи. Мерзкая муха не узнает объект нападения! И не нападает. И вот секрет боевой раскраски аборигенов. Плевать на померших под кожей личинок, плевать на иммунитет — раскрасся, и муха це-це тебя не найдет.
Колдуны завывали, трясли частями тела, народ, собравшийся вокруг — благоговейно внимал этим бесноватым (А тут собрались сотни и сотни благодарных зрителей! Упустить такое зрелище — век себе не простишь! Цирк и клоуны!). Потом тот колдун, который обещал мне всяческие кары и устроил изнасилование вонючими бабцами, выступил вперед и начал вещать неприятным, визгливым голосом. Из его речи я скоро узнал, что коварные враги из деревни Нвамба призвали к себе на помощь белого демона, одного из самых сильных демонов-фаранджи (спасибо за высокую оценку моих скромных умений!). Этот колдун одним махом убил пять десятков воинов мун, но был повержен доблестными колдунами деревень Гамхи и Нгонга. Ибо никакой фаранджи, будь он трижды демоном смерти, не может устоять перед могуществом настоящих великих колдунов мун!