— Скажи, мы много встречаемся. А у тебя кроме меня множество и других мужчин. Почему ты не беременеешь?
Деметра подошла к столику, разлила вино в стеклянные кубки, присела у ног любимого и в упор, глядя ему в лицо с чуть грустной улыбкой, ответила:
— Очень многих мужчин интересует тот же вопрос, не тебя одного. Но я никому не рассказываю. А тебе расскажу.
Девушка встала, прошла в будуар и вскоре вернулась. В руках она несла затейливой резьбы шкатулку красного дерева. Подойдя к Понтию, молча протянула ларец ему. Он взял, открыл. Внутри, в объятиях китайского белого шёлка покоились два флакона. Пилат выудил один, открыл его, поднёс к носу. Воздух наполнился одновременным запахом мускуса и миндаля.
— Это снадобье привозят с Востока, — объяснила Деметра. — И хотя оно дороже золота, женщины пользуются им. Особенно гетеры. Только не открывай другой флакон, потому что он не для этого и, нарушив пробку, его уже ничем не закрыть.
— Что это?
— Это другое снадобье. Но я применю его только тогда, если меня кто-нибудь обидит, — Деметра опустила глаза, забрала свою шкатулку и отнесла обратно в будуар.
Пилат понял, что в любой момент может потерять свою подружку. Ему этого очень не хотелось, но такой момент всё-таки наступил — грядущая свадьба. Правда, после совета, оброненного вскользь Деметрой, жениться, она вряд ли прибегнет к помощи второго флакона, но кто сможет понять женщину?!
Свадьба Понтия Пилата и Клавдии Прокулы состоялась на идах[13] фебруариса в славный праздник Луперкалий.[14] Только новоиспечённый муж не собирался так вот запросто оставлять свою возлюбленную гетеру.
С ним совсем недавно произошёл курьёзный случай. Как-то раз, когда Понтий Пилат развлекался воинскими упражнениями в гимнасии, туда случайно заглянул патриций Гай, внук цезаря Августа. Гай и брат его Луций были первыми в списке всадников, и оба подбирали в своё войско наиболее смышлёных и отличившихся. Понтий Пилат ничуть не удивился, что патриций обратил на него внимание во время метания копья. Понтий Аквила откинул руку назад и даже изогнулся туловищем, но не упал на спину, а каким-то фантастическим движением послал копьё в цель, устремляясь вслед брошенному оружию. Сделав по арене пару шагов, Понтий остановился, а копьё, вонзившись в подвешенный на борту колесницы деревянный щит, насквозь пробило его, а заодно и колесницу. Такой удар был явной редкостью, и Гай без лишних слов направился к воителю.
— Пойдёшь со мною в поход на Восток?
— Да… Но…
— Что-то мешает?
— Мешает, — Пилат посмотрел в глаза Гаю. — Мешает, потому что я женат, а в армии не место семейным.