– Мадог его любит.
Эйдан сердито плюнул в костёр. Слюна зашипела на углях.
– Значит, он глупее тебя.
– Скажи мне одну вещь, Эйдан. – Я надеялась получить ответ, поэтому пыталась говорить как взрослая женщина, а не как ребёнок, которому лгут. – Кто вы такие – ты и Мадог? Какого вы племени? Откуда вы?
Эйдан подбросил полено в огонь.
– Мы странники из-за далёких гор.
– И не только.
– Лучше спроси у Мадога. – Эйдан калачиком свернулся в одеяле, спиной к нам с Гостем.
Погружённая в собственные мысли, я наблюдала за языками пламени. Едкий дым щипал глаза, першило в горле, но Гость спал как ни в чём не бывало. Время от времени его веки подрагивали, как будто он видел сон. Он гримасничал, стонал, дёргался, но глаза его оставались закрыты, и он не просыпался.
– Какая у тебя вторая половина? – прошептала я. – Гоблин? Тролль?
Я вгляделась в его лицо. Нет, непохоже. И всё же его отец, должно быть, был некрасив: в Госте не было ни единой чёрточки красоты Доброго Народца.
Вскоре с дровами вернулся Мадог. Он принёс их столько, что нам хватило бы на несколько дней. Я смотрела, как он подбрасывает хворост в огонь. Когда костёр ярко разгорелся, он взглянул на Эйдана.
– Спит без задних ног, – пробормотал он.
– А я не сплю, – призналась я.
Мадог улыбнулся и подошёл ко мне:
– И что не даёт тебе сомкнуть глаз?
– Пытаюсь понять, когда они придут и кем они будут, и что они будут делать.
Мадог понюхал ветер.
– Это мы скоро узнаем, – сказал он. – Они уже в пути.
Я открыла рот, чтобы задать новый вопрос, но он прижал палец к губам:
– Кто-то идёт сюда. Видишь оленей?
Не успел он договорить, как из леса выскочило стадо оленей – с десяток, если не больше, – и пронеслось мимо нас. В свете костра их глаза горели безумием. Я повернулась и увидела, как их хвостики, мелькнув, исчезли в темноте. Вслед за оленями пролетели две или три совы.
Затем появились барсуки, лисы и множество мелких существ, и все они были напуганы, как олени.
– Животные знают, когда близка опасность, – сказал Мадог. – Бури, землетрясения, пожары или когда в дело вступает Добрый Народец.
Сжавшись в комочек рядом с ним, я ждала, дрожа и задыхаясь от страха. Сначала я ничего не слышала, но постепенно уши уловили шелест листьев и треск веток, тяжёлое дыхание, шорохи и шёпот. Тьма по ту сторону нашего огненного кольца как будто сгустилась.
Постепенно из тьмы появился чей-то силуэт. Какой-то человек, подумала я, не высокий, не низкий, не толстый, не худой. Позади него двигались какие-то тени, причём двигались они, как деревья, если бы те не росли в земле. Хотя я и не смогла разглядеть лицо человека, его внешность показалась мне знакомой, но узнала я его, лишь когда он заговорил.