– Что ж, может сработать, – медленно произнёс он. – Но хватит ли тебе смелости одной войти в круг, доверяя лишь Эйслинн?
Я схватила его за руку и произнесла:
– Пожалуйста, Мадог, скажи мне, что я смогу это сделать.
– Ты храбрая девочка, Молли. Если кто-то и может спасти Томаса, то это ты. – Он медленно поднялся на ноги. – Уже поздно. Я поймал кроликов. Сейчас разожгу костёр и зажарю их.
Как только мы сели ужинать, из леса вышел Эйдан и присоединился к нам.
– Лошади накормлены и стоят на привязи, – доложил он.
Пока мы ели, я не проронила ни слова. Все мои мысли были о спасении Томаса. Сегодня Эйдан, похоже, был в лучшем настроении и тихо говорил с Мадогом о лошадях.
Гость между тем ближе и ближе придвигался к Мадогу. Он почти уселся ему на колени и так пристально посмотрел на него, что Мадог наконец его заметил.
– Что у тебя на уме, малыш? – спросил он.
– Ты и вправду мой папа? В самом деле?!
Мадог рассмеялся:
– Да, я твой папа. И я рад в этом тебе признаться.
Хорошее настроение Эйдана мгновенно улетучилось. Он выбросил остатки ужина в огонь и встал.
– Пойду, посмотрю, как там лошади.
С этими словами он исчез в лесу. Лошади приветствовали его дружным ржанием. Он говорил с ними ласковым голосом, какого я от него никогда не слышала.
Мадог вздохнул и усадил Гостя себе на колени.
– Это Эйслинн тебе сказала?
– Да, но она сказала Молли, что ей стыдно за меня.
Мадог обнял его.
– Не бери в голову то, что говорит Эйслинн или Эйдан. Молли любит тебя, и я тоже.
Гость улыбнулся.
Когда Эйдан вновь присоединился к нам, было уже совсем темно. Гость уснул, а мы с Мадогом тихо беседовали.
– Какой у тебя план на сегодняшний вечер? – спросил Эйдан Мадога. – Ты же знаешь, они придут снова. На этот раз вооружённые.
– Сегодня к нам никто не придёт, – ответил Мадог. – Это канун десятины, и у них свадьба.
Эйдан нахмурился:
– Насколько мне известно, у них есть обычай отмечать свадьбы Дикой Охотой.
– К тому времени мы уйдём отсюда.
– Без мальчишки? Как же ты уговорил Молли согласиться на это?
– Дуата прислала свою дочь с планом спасения Томаса.
Эйдан презрительно усмехнулся:
– Дуата… я не хочу иметь ничего общего ни с ней, ни с её планом. Это наверняка ловушка.
Мадог пожал плечами:
– Я доверяю Дуате.
Сердито бормоча что-то себе под нос, Эйдан снова ушёл и встал спиной к нам на опушке леса. Я поднялась и, завернувшись в плащ, на цыпочках подкралась к нему. Не догадываясь, что я рядом, Эйдан бормотал что-то о Добром Народце, подменышах и предательстве.
– Прекрати вести себя как последний дурак, – сказала я.
Эйдан посмотрел в мою сторону: