Рядом возвышался позеленевший фонарный столб, с единственным указателем. Старая фанерная табличка выглядела, будто кто-то долго и упорно тёр её наждаком, если там и было когда-то что-то написано, то сейчас от этого не осталось и следа. Но с краю, искусно выточенная из тёмного дерева, торчала когтистая рука, указывающая дальше, вдоль тропинки. Изъеденная жучком древесина казалась чуждой в этом солнечном мире, но странно успокаивала меня. Постаравшись отвлечься от голосов я, лёгкой трусцой, побежал дальше.
Я обессилев, опустился на ближайшую скамью. Я пробежал, должно быть, несколько часов и окончательно выдохся, даже бросив по пути рюкзак и арбалет Хоря. Солнце всё ещё висело в том же месте, будто прибитое гвоздями, ветерок так же играл травой, наполняя воздух дурнотно-пряными запахами. Ничего не изменилось, кроме голосов. Теперь они звучали кристально-ясно, будто в голове подвесили россыпь серебряных колокольчиков. Я уже яснее различал вокруг детей с бельмами, они исчезали, но теперь не сразу. Некоторые не обращали на меня внимания, некоторые корчили рожицы, некоторые что-то весело напевали. Последний час я ловил себя на том, что и сам начинаю подпевать смутно знакомым мотивам. Я терялся, мысли путались. Стараясь отвлечься, я закрыл глаза, но стало только хуже. Маленькие руки трогали меня, ножки топотали вокруг. Смех, плач и весёлые крики терзали отупевший разум. В отчаянии, чувствуя, что мозг болезненно плавится, я стал сам искать в себе ту тьму, которая уже несколько раз спасала меня. Подарок Звонаря. Но внутри было пусто. Вокруг было слишком много света и я стал панически воскрешать в памяти самые ужасные моменты, которыми был свидетелем: разорванное лицо Улыбаки; брызги крови Хряка на лице, горячие; закатившийся глаз Мумии…
Что-то внутри зашевелилось. Детские голоса слегка поблекли, реальность дрогнула. Я чувствовал, как что-то всколыхнулось в груди, вызвав резкий приступ тошноты. Тело несколько раз дёрнулось и, поднявшись вверх по горлу, тьма вырвалась криком. Не думал, что могу так кричать. Что вообще человек может издавать подобные звуки. Высокий, на грани слуха, трепещущий визг. Стеклянный колпак на ближайшем фонаре разлетелся брызгами, один из осколков на излёте рассёк мне щёку, но боли не было. Было упоение от крика (МУЗЫКИ). Экстатическое. Пугающее.
Яркие краски вокруг смешались, будто безумный художник выплеснул на прекрасную картину ведро растворителя. Всего на миг. Но этого хватило. Мгновенным наложением картинки я увидел искривлённые, болезненные деревья, замусоренную землю с валяющимися кучами тряпья, странные конструкции из ржавого металла, привычно-чёрное, бездонное небо и зловещий красный глаз на месте солнца.