Секунда, и всё вернулось. Солнце щедро рассыпало свет и тепло. Мягкая трава шелестела на пряном ветру. Деревья умиротворяюще шелестели. Но кое-что изменилось. Голоса снова превратились в отдалённый шёпот. Жуткие пародии на детей исчезли, затаились в промежутках мыслей. А от ближайшей кипы деревьев отделилась чёрная фигура и неторопливо побрела в мою сторону.
Сметающий наваждение вопль оставил меня разбитым и опустошённым. Я откинулся на спинку скамьи и мог только смотреть на приближающийся зловещий силуэт, отчаянно борясь со слипающимися глазами. Человек двигался медленно, будто настороженно. Сначала я принял его за Звонаря, потом за одного из Расколотых, но быстро понял свою ошибку. Он был закутан в чёрный глухой плащ, на голове – треугольная кожаная шляпа, тоже чёрная. Маска на лице – такой я ещё не видел: верхняя половина, стилизованное человеческое лицо, под носом выдавалась вперёд полуконусом, скрывая подбородок и упираясь в высокий жёсткий воротник. Окончательно меня успокоили глаза в прорезях. Испещрённые сосудами, нездорового желтоватого цвета, но, несомненно, человеческие. Усталые и какие-то обречённые. Да и ощущение от него было другое, не как от чудовищ. Ни панического ужаса, ни спазмов. Просто, будто стоишь слишком близко к чему-то очень холодному. Мороз, обездвиженность, но, при этом, успокоение какое-то.
Тем временем незнакомец подошёл вплотную и осторожно приподнял мне подбородок короткой деревянной палочкой. Голова бессильно откинулась и цепкий взгляд его блекло-голубых глаз пронзил мои серые.
– Ну здравствуй, юное чудовище. – маска искажала голос, превращая его в угрожающую, с хрипотцой, вибрацию. – Не ожидал, что ты сможешь сюда войти, не говоря уж о том, чтобы сохранить рассудок среди моих постояльцев.
Он повёл затянутой в перчатку рукой и рядом, как по волшебству, появилась давешняя девочка с белыми глазами. Пугающий ребёнок схватился за чёрную руку и, зажмурившись, потёрся головой о тыльную сторону запястья незнакомца. Тот лениво повёл плечом, и девочка улетучилась клоком зеленоватого тумана.
– Хотя для тебя было бы лучше поддаться. Наверное, ты даже был бы счастлив в итоге. – из-под маски прошелестел сочувственный полувздох-полухрип. – Ну, придётся сделать это сложным путём.
Я всё ещё не мог двигаться. Сил хватило только протестующе зашипеть и оскалить клыки, когда тонкая кожа перчатки легла мне на лицо. Пальцы, неожиданно сильные, болезненно сдавили виски и разум затопил потрескивающий, мятный холод. Я почувствовал какое-то родство. То, что делал этот человек (ЧЕЛОВЕК? ХА!) было похоже на то, как я сам, в последнее время, вторгался в чужие мысли. Только воздействие было куда более изящным. Я, проникая в разум других, словно обрушивал на их сознание, дикую, бурлящую тёмными эмоциями волну безумия, которая сносила всё на своём пути, оставляя от чужих мыслей корчащиеся в ужасе, изломанные осколки. Так же, только куда более мощно, действовал Звонарь и Расколотые. А здесь, словно мне в мозг с какой-то, хирургической даже, нежностью медленно вводили тонкий ледяной клинок, сепарируя мысли, перебирая и изменяя их. Не было уже привычного голода, жадности и жестокости. Только холодный, математически-абстрактный интерес вивисектора.