А из Лондона по-прежнему не пришло ни слова.
Агот появилась в половине девятого, ее доставила неулыбчивая Эйлид. Она коротко кивнула Флоре и сказала, что слышала о том, что Флора «заглянула сюда», таким тоном, будто слово «заглянуть» было наихудшим оскорблением, какое только она смогла придумать.
Малышке Агот было три года, и для такой крохи она выглядела удивительно грозно.
– Это твоя тетя Флора, – сообщила ей Эйлид.
И если Флоре послышался в этом некий сарказм – ну, просто она была слишком взвинчена.
– Пливет, тетя Флова!
Голос девочки прозвучал неожиданно громко и низко, даже притом что она сунула в рот большой палец.
– Вы будете вместе играть и отлично проведете время.
Никто в кухне не казался очень уж уверенным в таком прогнозе. Эйлид отдала Флоре здоровенный рюкзак, набитый контейнерами с едой, пакетами влажных салфеток и – о ужас! – двумя парами запасных детских штанишек.
– Сможешь ее накормить?
– Конечно! – тут же ощетинилась Флора.
– Извини, я просто… Я слышала, ты здесь по работе.
– У меня много разных задач, – ответила Флора сквозь стиснутые зубы.
– Отлично, отлично, – рассеянно произнесла Эйлид, целуя дочь.
Флора отметила, что она не велела дочери вести себя хорошо или что-то в этом роде.
Эйлид ушла.
Утро стояло ясное, свежее, в общем – чудесное, если надеть свитер, и Флора предложила бы Брамблу прогуляться с ней, но пес еще немного припадал на переднюю лапу. И вместо того Флора и Агот стали осторожно присматриваться друг к другу.
– Это бабулин дом, – в конце концов заявила Агот.
Волосы у нее были очень светлыми, почти белыми, как у бабушки. И если верить Эку, они похожи как две капли воды. Длинные волосы придавали Агот вид существа из другого мира, как будто она была эльфом, принесенным невесть откуда северными волнами.
Иннес проворчал что-то насчет того, что не станет им мешать, и ушел заниматься делами. И Агот тут же принялась жаловаться, что у енотов вот не бывает длинных волос, никогда, но ее мама – у которой волосы были мышиного цвета – гордится волосами дочери и не хочет их обрезать. Похоже, их и в самом деле не стригли, потому что на концах остались младенческие завитки.
Флора предположила, что у кого-то из родителей это могло бы вызвать небольшую зависть, светловолосых детей вокруг, вообще-то, довольно много, но большинство из них с возрастом становились рыжими. Однако Агот, похоже, должна была на всю жизнь остаться эльфом.
– Чем хочешь сейчас заняться? – спросила Флора.
Агот покосилась на нее, и Флоре смутно почудилось, что есть нечто такое, что она должна знать, что у нее самой должен быть некий план…