Я сунул указательный палец прямо в обжигающую воронку, и вложил доступную мне каплю личной силы. То, что собиралось на ладони элементалиста, хлопнуло и разошлось в стороны волной жара. Завоняло паленым волосом, от жжения в пальце хотелось выть, но пришлось держать мину. Потом его намажу.
- Не теряй головы, - сказал я и указал на участок за спиной. – Обе там окажитесь.
- Фин, успокойся! – твердо произнесла брюнетка и это возымело кое-какой результат.
Рыжая сунула мне под нос правый кулак с крохотной золотой печаткой на безымянном пальце.
- Уверен, что хочешь ссорится с Флауэрами? – нагло спросила она.
- Это официальное заявление?
- Вспышка, не смей! – рявкнула брюнетка на подругу.
- Заткнись, коза, - отмахнулась та. – Да, мальчик, все по-настоящему.
Я вытянул из-под воротника шнурок с амулетом и снял его с шеи, развязал узел и снял свою печатку. Под пристальным вниманием девушек, свой перстень я надел на безымянный палец левой руки, как глава рода и носитель титула. Конечно, я мог оказаться зарвавшимся сиротой, одиночкой, поэтому сразу развеял их надежды.
- Забыл представиться, лорд Локслин. Мой клан давно не охотился на элементалистов.
- Ой, дура… - сказала брюнетка, и прежде чем рыжая открыла рот, - Заткнись, не делай хуже. Мы еще можем договорится? – спросила она меня.
- Мы могли сделать это с самого начала! – почувствовав превосходство, я позволил себе некоторую надменность, чем совершенно не горжусь.
- Тут недалеко есть кондитерская… – предложила Эйли.
- Ведите, - разрешил я, после чего вспомнил о манерах. – Позвольте вашу корзину.
- Благодарю, - отозвалась перевертыш и сделала страшные глаза рыжей.
Кондитерская оказалась выше всяких похвал. Пирожные были просто объедение, а вот слезливой историей Натана и Клинта Спарроу можно было подавиться. Кастет и Кепка оказались братьями, а я уже и не рад был, что решил использовать их. Раньше семья эсквайра Спарроу жила в районе старого города по соседству с семьями лорда Флауэра и сэра Шеридана – отца Эйли. Дети дружили, но лет семь назад жена эсквайра заболела и умерла, сам Спарроу с горя запил и буквально пропил адвокатскую практику. Не прошло и года, как мужик в пьяном угаре повесился, но спокойно отправится в ад не сумел и стал посещать детишек в виде призрака, а тут еще и власти заинтересовались сиротами. Близких родственников у детей не нашлось, поэтому детей сдали в приют, а дом с призраком продали по бросовой цене в его пользу. Из приюта, впрочем, они слиняли при первой возможности и обосновались в трущобах Смаглер-бэй, промышляя мелким воровством и прочей незаконной деятельностью.