— Замуж они стремятся. У здешних инженеров заработок будь здоров. Женихи нарасхват.
Джон хмыкнул:
— Чтобы в Министерство на работу попасть, нужно, по меньшей мере, училище закончить, и неплохое. А туда сызмальства поступать надо. Дальний у них прицел получается, замуж-то. С самого детства.
— У баб, — пропыхтел Мэллори, — вся жизнь на одно нацелена. Да они здесь выше старшего ассистента не поднимаются. Лет пять-шесть отработают… и рожать.
— И не возвращаются?
— Возвращаются, — нехотя признал Мэллори, — но не все. Оттого их и на работу берут неважно… Все, привел я вас. Уф. Ох.
Они стояли у входа в большой зал, уставленный широкими железными столами, на которых громоздились химические приборы, штативы, счетные машины и какие-то совсем уж непонятного назначения конструкции из стекла и меди. За ближайшим столом сидел лаборант, бледный длинноволосый парень в защитных очках-консервах. Руки его, облаченные в каучуковые перчатки, были погружены в шестеренки разобранного зубчатого механизма. Что-то звякало и тонко шипело. За спиной лаборанта стоял высокий мужчина лет сорока.
— Ну куда ты, куда ты лезешь, — говорил он брезгливо. — Ты смотри, куда лезешь, сейчас сломается.
Мэллори откашлялся — так мог бы кашлять паровоз.
— Господин Хитчмен, — сказал он.
Мужчина поднял голову. У него была мужественная челюсть, идеально прямой нос и могучий лоб. Волосы он зачесывал назад — стильно и демократично. Джону он сразу не понравился.
— Тут по поводу Найвела, — отдуваясь, сказал Мэллори. — Я, можно сказать, решился обратиться… Розыск…
— Джонован Репейник, — сказал Джон, понимая, что пора брать беседу на себя. — Островная Гильдия сыщиков.
Хитчмен сдержанно улыбнулся.
— Зачем же сразу в розыск? — спросил он. — Парень загулял, с кем не бывает.
— Дома нет его, — объяснил Мэллори. — И беспорядок… в квартире… И вообще…
Начальник лаборатории задумчиво щелкнул языком:
— Понимаю. Беспокоитесь. Ну что ж, родственные чувства… С другой стороны, может, и правильно, что обратились. Найвел — ценный сотрудник, нельзя терять из виду. И совершенно верно, что не в полицию. Очень хорошо.
На Джона он не смотрел. Мэллори с несчастным видом кивал в такт его словам. Лицо канцлера от долгой ходьбы приобрело свекольный оттенок, по тугим щекам катились бусины пота. «О боги, — подумал Джон, — да его, чего доброго, сейчас удар хватит». Мэллори с трудом расстегнул ворот сорочки и, вцепившись обеими руками в ближайший стол, грузно опустился на скамью, заскрипевшую под его весом.
— Вам дурно? — обеспокоился Хитчмен.
— Пустяки, — еле слышно пролепетал толстяк, — отдышусь только…