Магическая связь сработала неправильно. Так, как не срабатывала еще никогда. Вместо двухсторонней она отозвалась только в одно направление. И я стала невольным свидетелем одной занимательной беседы.
Адалрик сидел у зеркала, смотрел прямо на меня, вот только не видел. Видел кого-то другого, с ней и ворковал.
— Конечно, любимая, — с несвойственной ему нежностью говорил мужчина, пятерней взлохмачивая короткие волосы цвета вороного крыла. — Я тоже очень соскучился.
Я не могла четко расслышать ответ его собеседницы, но все же уловила звучание высокого женского голоса.
— Как только разберусь со всеми делами, обязательно приеду, — пообещал колдун, улыбаясь этой своей улыбкой, которая еще недавно сводила меня с ума.
Как оказалось, не только меня.
Тогда я разорвала связь, почти до крови прокусывая себе губу. Насколько бы низко ни поступил бывший жених, уподобляться ему не хотелось. Хотелось только посмотреть лжецу в глаза, а потом превратить в жабу. Большую такую, зеленую и с кучей бородавок. Чтобы ни одна принцесса не захотела его целовать и расколдовывать!
Обида настолько обожгла, что с последним я решила не затягивать. Надела первое попавшееся платье и поспешила к своему жениху. Всю дорогу до его дома решала, какое именно проклятие наложу, когда он упадет мне в ноги и начнет уверять, что я все не так поняла. Но Адалрик разочаровал, он попросту не отреагировал.
— Я все еще здесь, — напомнила я, делая шаг навстречу колдуну. Может, не в жабу, а в лысую толстую крысу? — И я требую объяснений. Немедленно.
— Да какие могут быть объяснения, Агата, — наконец отмахнулся колдун. — Ложь это все, и дураку ясно.
— Что ясно? — Я тряхнула головой, сбитая с толку. — Ты что, не понял? Я все знаю! Все!
Колдун, в котором плескалось по меньшей мере половина бочонка горячительного напитка, поймал меня за руку и посмотрел в глаза. Пристально так, глубоко. Аж плюнуть в этот омут захотелось. И загадать желание напоследок, чтоб этот придурок всю жизнь прыгал как жаба в образе облезлой крысы.
— Это все ложь твоей бабки, Агата. Это она тебе сказала, да? Только ей могло пройти в голову, что я хочу забрать твою силу!
— Силу? — я осеклась, глядя в синие глаза колдуна.
Земля начала медленно уходить из-под ног. Слишком медленно.
Бабушка и в самом деле предупреждала, что без разрешения ковена ни о каком замужестве не может идти и речи. Да и не так рано, не в двадцать лет, когда для ведьмы даже сорок еще ранняя молодость… И даже им ковен редко разрешение дает. Так что мое двадцатилетие вообще, считай, детский сад. Вот только какой бы строгой ни была бабушка, как бы она меня ни отговаривала — про такие ужасные вещи она не говорила. Забрать силу у ведьмы — кому вообще такое в голову могло прийти?!