Я видел, что Семён не может сопротивляться, он устал. У меня тоже силы были на исходе. Но я стоял на ногах, а он лежал на земле. И я рубил со всей дури, желая поскорее сломать доспехи и закончить затянувшуюся драку. Один удар, другой, третий… Руки ослабли и с трудом удерживали бердыш, но я понимал, что давать слабину сейчас нельзя. Иначе инициатива вновь окажется у соперника, и тогда я уже не смогу ничего сделать.
Очередной удар – мой бердыш раскололся. Я остался безоружен.
Выругавшись про себя на столь ненадёжное магическое оружия, я ринулся на соперника, схватил его алебарду, пытаясь вырвать из рук, и мы покатились по земле, мутузя друг друга как придётся. Наконец, Семён ослабил хватку, и оттолкнул меня ногой, я упал рядом, алебарда оказалась в моих руках.
Мы поднялись одновременно. Я хотел замахнуться, но не тут-то было: алебарда исчезла и снова появилась у десятника. Мысленно я ещё сильнее обложил магическое оружие. С обычным такой фокус не прошёл бы.
На меня обрушился удар алебарды, я заблокировал плечом, и алебарда раскололась. Теперь мы оба были безоружны. Я бросился на соперника и принялся бить кулаками, локтями, коленями. Семён пропускал удары один за другим, пока снова не оказался на земле, и я, запрыгнув на него начал дубасить по шлему в одну точку.
После пятого удара шлем разлетелся на куски.
Я замахнулся вновь, и тут до меня дошло, что схватка окончена. Я победил.
Поднялся, дематериализовал свою броню. Пока сотник объявлял итоги поединка, я пытался отдышаться и придти в себя. Пот заливал глаза. Я еле стоял на ногах.
Посмотрел на пятерых провинившихся отроков – те удивлённо переглядывались, не веря, что они оказались на проигравшей стороне. Моя задача была выполнена. Теперь парням хорошо влетит, и дружинниками в ближайшие год-два им точно не стать. Пусть ещё в слугах походят, подумают над своим поведением. А прямо сейчас их должны были бить розгами.
Десятник Семён подошёл ко мне и пожал руку:
– Ты храбро сражался, – сказал он. – Господь даровал тебе победу, знать, правда на твоей стороне.
***
В день перед битвой Борис Вениаминович дал мне полдня отдыха. Послеобеденное время я мог провести, как заблагорассудится.
Недолго подумав, я решил просто поехать посмотреть город.
Некоторые районы в Нижнем принадлежали родам. Они были обнесены оградой, за которую не каждый простолюдин мог попасть. Я, само собой, отправился в район Птахиных. Погулял, потаращился на витрины, на архитектуру, на богатых горожан, что прохаживались в разноцветных пышных нарядах, на люксовые авто в стиле ретро, вальяжно ползущие по улицам в клубах пара. Вспомнил первый день своего пребывания в этом мире. Пришла тяжёлая мысль, что сегодняшний день может оказаться последним.