Унция или Драгоценное Ничто (Морсин) - страница 13
Перекусив и набравшись сил, Унция возвращалась к чтению. Читала она всё подряд, перемежая поэмы и романы с алхимическими трактатами. Какой-то инструмент внутри, окрепнув за время заточения от постоянных обращений к чуду, позволял понимать текст, просто прикасаясь к странице ладонью. И порой чья-нибудь извилистая мысль, ящерицей проскальзывая между пальцев, заставляла её замирать, открыв от изумления рот.
Время от времени хозяйка книжной горы сражалась с пеликанами, – те уже много лет считали башню своей территорией, вили в бойницах гнёзда и несли яйца. Перья птиц шли на строительство механических крыльев, чьи чертежи нашлись заодно с картой Атлантиды, ставшей ей пледом.
Но если до полёта на крыльях оставалось неизвестно сколько времени, то во сне, как любой подросток, Унция летала регулярно.
Всё начиналось с того, что она сидела на горе и мирно беседовала с книгами. Но постепенно те начинали вести себя несдержанно, залезали на плечи, пытаясь столкнуть, а она подпрыгивала и повисала в воздухе. Тогда книги строились по всем правилам военной науки и метали в неё ядра точек, бумеранги запятых, стрелы слов и дротики предложений, от которых, буквально, хотя и устно, приходилось увёртываться. Но и этого оказывалось мало: тома складывались осадными катапультами и палили целыми абзацами.
Так повторялось из раза в раз, и бедняжка плавала в башне, как рыба в аквариуме, не в силах вырваться наружу и в конце концов срывалась в мельтешащую буквами бездну. Но однажды с привычным сном что-то произошло.
В ту ночь принцесса, как обычно, говорила с книгами, а потом от них убегала. И тут чья-то невидимая рука схватила и подняла, и чувство сна осталось далеко внизу, зажатое между страниц, за границами потолочных балок.
Пальма на крыше, пощекотав лопатки, ушла вбок, и она повисла в воздухе, окидывая взглядом просторное звёздное небо.
Полная луна озаряла колышущуюся чёрную воду, но и без её сияния были видны горные вершины на далёком горизонте. Их пики горели таинственными лампадами, твердя, что стоит только перевалить через хребет, и все беды кончатся. И, внимая их зову, она устремилась вперёд.
Унция летела быстрее стрелы, вернее птицы, совершающей бросок с севера на юг вдоль магнитного меридиана, но, как ни старалась, горы сохраняли прежнюю дистанцию, будто росли не на земле, а на небе. Ракушка уже стала подавать тревожные сигналы, когда сначала кончики пальцев, а потом и ладони подхватили далёкое свечение горизонта. Незаметно рукава и подол платья начали тлеть, и появилось жжение, но не болезненное, а томительное. Незнакомый, благостный гул нарастал, и в какой-то миг платье вспыхнуло, окатив её волной ни с чем несравнимой неги.