После этого Каре оставалось лишь ждать, пока завершатся все необходимые приготовления. Долгие, пустые часы тянулись, превращаясь в недели. Боль в плече отступила, а вот боль от гибели Лукаса – нет. Кара целыми днями бродила по прекрасным дорожкам Чащобы, вспоминала Лукаса и устанавливала связь с животными по всему острову.
«Будьте наготове! – предупреждала она их. – Скоро вы мне понадобитесь!»
И вот, когда Кара уже почти сошла с ума от нетерпения, подготовка завершилась.
Настал её черёд действовать.
Она стояла одна в заброшенной хижине, глядя на единственный имеющийся там предмет мебели: ростовое зеркало, вдоль рамы которого были закреплены длинные свечи. Кара внимательно изучила своё отражение в ореоле света. Она была в кремовой ночной рубашке и босиком. Волосы у неё были нарочно растрёпаны, под глазами красовались сизые тени. Она выглядела как девочка, которая утратила всякую надежду и проводит ночи без сна.
«Отлично!»
Тогда, в башне Песочных Часов, Риготт утверждала, что в один прекрасный день Кара поймёт, насколько бесполезно сопротивление, и сама явится к ней. Чтобы всё получилось, нужно было заставить Риготт поверить, будто всё так и есть.
«Ну, я готова. Я всё предусмотрела. Сюрпризов не будет».
И тут в дверь постучались.
Кара вздрогнула от неожиданного шума. Она нарочно приказала серым плащам, которые охраняли хижину, чтобы её не тревожили ни при каких обстоятельствах. Скорее ошеломлённая, чем встревоженная, она подошла к двери и повернула ручку, лишь в последний момент с ужасом осознав, что это Кверин мог наконец явиться за своей платой.
«Нет! – с колотящимся сердцем думала Кара, когда дверь отворилась и в темноте проступила невысокая фигурка. – Не сейчас, только не сейчас…»
Но это был всего лишь Тафф. Кара шумно выдохнула.
– Извини! – прошептал он. За его спиной двое стражников пожали плечами, как бы говоря: «Ну а что мы могли?» – Я не услышал голосов и решил, что ты ещё не начала.
– Ну, что такое? – спросила Кара.
– Мне надо, чтобы ты кое-что для меня сделала, – продолжил он, проскользнув в комнату. Кара затворила за ним дверь. – Вообще это была задача Мэри, но она сейчас совсем кроха, и я решил, что лучше я сам. Только у меня в голове настоящий кавардак, мысли так и мелькают, и я очень боюсь, что забуду. А этого никак нельзя допустить.
И Тафф сунул ей в руки маленький липкий шарик, похожий на жёваную ириску. Шарик был знакомого розового цвета.
– Мэри постаралась придать ему тот же оттенок, что и у «Вулькеры», чтобы Риготт ничего не заподозрила. Ну то есть в конце-то концов она его обнаружит, но я рассчитываю, что всё случится так быстро…