женщин из наемной работы и их подчинении мужчинам;
механизацию тел трудящихся и, в случае женщин, превращение их в
машину для производства новых работников.
И самое главное, я поместила в центре анализа первоначального
накопления охоту на ведьм в XVI и XVII веках, утверждая, что преследование
ведьм как в Европе, так и в Новом Свете было не менее важно для развития
капитализма, чем колонизация и экспроприация земли у европейского
крестьянства.
Также мой анализ отходит от марксистского в оценке наследия и функции
первоначального накопления. Хотя Маркс четко осознает убийственный
13
характер капиталистического развития, о чем свидетельствует его фраза «Эта
история вписана в летописи человечества пламенеющим языком крови и
огня», не может быть никаких сомнений в том, что он считает его
необходимым шагом в процессе человеческого освобождения. Маркс считал, что ликвидация мелкой частной собственности увеличила (в степени, несравнимой с любой другой экономической системой) производительность
труда, создавая тем самым материальные условия для освобождения
человечества от дефицита и нужды. Он также предполагал, что насилие, царившее на ранних этапах капиталистической экспансии, будет отступать по
мере становления капиталистических отношений, когда эксплуатация и
регламентирование труда будет осуществляться главным образом за счет
работы экономических законов (Маркс, 1909, том 1). В этом он глубоко
заблуждался. Возвращение самых жестоких аспектов первоначального
накопления сопровождало каждый этап капиталистической глобализации, включая настоящее время. Это показывает, что постоянное изгнание
земледельцев с их земли, войны и грабежи в мировом масштабе, подавление
женщин являются необходимыми условиями для существования капитализма
во все времена.
Следует добавить, что Маркс никогда не смог бы предположить, что
капитализм прокладывает путь к освобождению человека, если бы он смотрел
на его историю с точки зрения женщин. История показывает, что даже когда
мужчины достигали определенной степени формальной свободы, женщины
всегда считались существами социально низшими, и подвергались
эксплуатации, словно рабы. «Женщины», в контексте данной работы, означает
не только скрытую историю, которую надо было сделать видимой; но и особую
форму эксплуатации, и, следовательно, уникальную перспективу для