. Действительно, император находился примерно в полутора километрах от русской линии. Некоторое время ядра долетали на излете до его наблюдательного пункта. Одни перелетали через головы его свиты, другие падали ближе и подкатывались к ногам Наполеона. «…Он их тихо отталкивал, как будто отбрасывал камень, который мешает во время прогулки»
[1954].
Большую часть времени Наполеон прогуливался по небольшому пространству, иногда садился на стул; время от времени что-то напевал. Прохаживаясь и напевая что-то вполголоса, он «машинально опускал на мгновение руку в карманчик своего жилета, чтобы вытащить пилюли, которые ему были прописаны от простуды. Его фигура выражала одновременно озабоченность и бесстрастность» (Солтык). Возможно, как следует из строк Сегюра и Дедема, император иногда покидал место возле оврага и прогуливался рядом с Шевардинским редутом. Приблизившись к бригаде Дедема и услышав, как солдаты просят его скорее бросить их в бой, ответил: «Полки, подобные этим, не посылаются в огонь иначе, как для того, чтобы решить победу»[1955]. В 10 часов утра он выпил стакан пунша, продолжая бороться с насморком. В полдень Боссе спросил Наполеона, не хочет ли он завтракать. Наполеон сделал отрицательный жест. Префект «неосторожно сказал ему, что не существует причины, которая могла бы помешать завтракать, раз это можно; тогда он довольно резко» попросил Боссе удалиться[1956].
Наполеон постоянно держал в руке небольшую складную подзорную трубу, которую временами наводил на поле боя, стремясь сквозь дым что-либо разглядеть. Но главным средством следить за ходом событий были, конечно, многочисленные рапорты. «Каждый миг, – вспоминал Дюмонсо, капитан 2-го полка гвардейских шеволежеров, много часов простоявший к северу от командного пункта и наблюдавший за императором, – офицер-ординарец или офицер штаба приезжал передать рапорт, о событиях боя. Они шли прямо к императору и отдавали свой рапорт не слезая с лошади, но сняв шляпу… Император слушал, не поднимаясь со своего стула, сохраняя невозмутимое спокойствие, отвечая кратко и немедленно отправляя обратно». Наблюдал за императором, «не сводя с него глаз», и Пион де Лош, чья батарея вначале тоже была к северу от командного пункта, а затем прикрывала его с фронта: «Более ста офицеров Главного штаба подбегали один за другим к императору; он выслушивал их рапорты и отсылал движением руки», как показалось Пион де Лошу, «ни разу не промолвив слова»[1957].
Где-то около 7 утра Наполеону сообщили о ранении маршала Даву. Чуть позже пришло известие, что убита его лошадь, но сам маршал только легко ранен. Наполеон сказал с чувством: «Слава Богу!» Император немедленно приказал Мюрату принять командование от Даву, если принц выбыл из строя. Рапп должен был заменить также выбывшего из строя генерала Компана. Понимая, что движение войск Даву столкнулось с большими трудностями, Наполеон немедленно отдает приказ войскам Нея двигаться вперед. Майор Ле Руа, который был в те минуты в ставке, видел императора сидящим на краю оврага; левый локоть его опирался на землю, сам он смотрел направо, туда, где шел бой. Ле Руа расслышал, как Наполеон сказал адъютанту: «Быстрее езжайте и скажите Нею, чтобы он двигался вперед»