. Странное дело! Некоторые русские утверждали, что и они в ту ночь спали там же!
Рано утром Богарне будет разбужен – ему принесут письмо и какой-то «чудесный подарок» от жены[2025]. Когда рассветет, Богарне будет уже стоять на Курганной высоте вместе со своими адъютантами, греясь у костра, разведенного из лафета опрокинутой русской пушки[2026].
Если о ком-то с абсолютной уверенностью и можно сказать, что он провел ту ночь на «редуте» или рядом с ним, так это Брандт со всем Легионом Вислы. Наполеон, видя полное расстройство армейской пехоты, именно Молодой гвардии поручил «охранять поле сражения», строго запретив переходить «овраг, отделяющий их от неприятеля»[2027]. Расставив впереди «редута» форпосты, Легион Вислы расположился сразу за разрушенным укреплением. Не имея ни дров, ни воды, ни съестного, поляки стали обшаривать ранцы русских солдат; в некоторых из них оказалось «довольно хлеба и муки, а во фляжках – водки». У многих русских ранцы оказались так же пусты, как и у французов. Сбегав к Колочи и набрав воды, поляки развели костры из обломков лафетов и повозок и стали варить суп и жарить конину. Привлеченные светом костров, со всех сторон потянулись раненые, нередко напоминая собою тени умерших. Многие, сидя у костра, скоро затихали, «устремив неподвижный взгляд на огонь».
Той ночью капитан Брандт оказался в составе четырех рот Легиона, которые были определены для службы на аванпостах. Бригадный генерал Ю. Хлопицкий сам определил места таким образом, чтобы левым флангом они упирались в ручей Стонец, а правый был бы размещен, видимо, где-то на уровне, но значительно восточнее, «большого редута».
К 10 часам вечера все стихло – не было слышно не только русских, огни которых светились очень тускло, но и своих. Около 2 ночи поляки услышали тяжелый шаг лошадей. Они тотчас же схватились за оружие. Чуть позже отряд казаков, действительно, попытался атаковать, но, встреченный огнем, ускакал. Наступила полная тишина. Брандт выслал вперед «несколько сильных патрулей»; они возвратились около 3 часов и доложили, что русские биваки впереди пусты. Брандт доложил об этом генералу Хлопицкому, а сам, используя огарок свечи, стал составлять рапорт. На этой позиции поляки оставались, покуда не наступил день 8 сентября[2028].
За исключением Легиона Вислы, императорская гвардия заночевала в районе Шевардинского редута. Впрочем, разоренная местность и валявшиеся вокруг еще с 5 сентября трупы, а также стонущие раненые придавали окрестностям Шевардинского редута вид поля боя. Это и дало основания офицерам императорской гвардии в письмах