23 августа немецкие танки вышли к Волге.
Танки стояли открыто, на высоком берегу, немцы никого не боялись: зенитная часть русских умелым маневром подавлена и ждать обстрела было неоткуда. Разве что беглый красноармеец винтовочным выстрелом огрызнется из кустов.
Танкисты откинули люки, осмотрелись, начали вылазить из танков. С автоматами наперевес вышли к обрыву. Пошарили по кустам, дали для острастки несколько коротких очередей. Никто не отвечал.
Справа полыхал Сталинград. Жара. Танкистам хотелось залезть в воду и плескаться там, смыть копоть и усталость. Но они были дисциплинированны. Они побаивались этих кустиков, побаивались оврага, побаивались темнеющего под солнцем низкого, заросшего лесом, изрезанного старицами, затаившегося и притихшего, словно громадный лохматый зверь, левого берега. И в то же время чувство торжества переполняло молодых немецких офицеров. Они стояли на берегу великой полуазиатской реки, сотни лет бывшей таким же символом России, как Рейн — символом Германии. Это они, представители арийской расы и германской нации, которой предназначено перевернуть и переписать историю мира, на берегу Волги, разделяющей континент на цивилизованную Европу и варварскую Азию. И значит, не напрасны были бои, не напрасны потери. Великий фюрер привел их сюда.
Молодые офицеры уже испытывали подобные чувства раньше, на парадах, когда слушали речи командиров и самого фюрера, но это было сладкое предвкушение, а сейчас, при виде покоренных ими великих земных и водных пространств, при виде могучей реки, это чувство обрело плоть и пронизывало их как электрический ток — от кончиков пальцев до корней волос.
Не знали молодые танкисты шестнадцатой дивизии вермахта, что на Дону, в станице Вешенской, убита мать русского писателя Шолохова, и он уже пишет очерк «Наука ненавидеть». Да они и предположить не могли, что их можно ненавидеть — красивых, сильных, мужественных, чуть усталых покорителей пространств и племен. Победителей и героев любят. Презирают трусов и недочеловеков. Недочеловеки не могут испытывать ненависть — только страх.
В это время по Волге, в районе Скудров проплывало странное сооружение. Издалека его можно было принять за небольшой остров — но этот густо заросший деревьями остров сам собою неспешно двигался против течения. Немецкие летчики его и принимали за островок. А если бы танкисты навели стереотрубы, они увидели бы сквозь листву «растущих» деревьев серый силуэт корабля с двумя дальнобойными морскими орудиями и тремя крупнокалиберными пулеметами. Это из района Сарепты в рукав Ахтубы на новую боевую позицию шла не убравшая маскировку канонерская лодка «Усыскин» под командованием лейтенанта Ивана Кузнецова.