Мирослав повернул ключ в замке. На пороге стоял человек, упакованный в аккуратный костюм. В коридорном сумраке лица было не разглядеть. Но гость сразу же снял шляпу, и Мирослав различил знакомую зелёную повязку.
— Извините за поздний визит. Узнали?
— Вы? Но как вы нашли меня?
— Это не составило труда… Мне бы с вами хотелось поговорить сейчас.
— Проходите.
Барт вошёл, поставил в угол трость, а на стол — небольшой чемоданчик.
Мирослав пригласил его присесть.
— Сигару? Стаканчик вина, — предложил он.
— О нет, я очень ненадолго, — промолвил гость. — Я принёс вам эту штуку. Дело в том, что я очень не хотел бы, чтобы её у вас отняли сразу же после нашей завтрашней дневной встречи. Документ хранился в надёжном месте, но когда он будет явлен миру всё может измениться. И тогда за вашу голову я не поставлю медного гроша.
— Я примерно такого и ожидал. Но всё же где-то в глубине души я надеялся на слово Мачки, — сказал Мирослав.
— Этот человек держать слова не будет. Он давно охотится за этим фолиантом.
И, вероятно, попытается убрать вас, чтобы и далее действовать по своему усмотрению. Не знаю, что вы там задолжали Мачке, что так безоглядно выполняете его поручение, но доверять ему, ожидать честности от этого типа нельзя.
Мирослав вздохнул, нахмурился, взъерошил волосы.
— Да… А вам — то это всё зачем? Почему вы за всё это переживаете?
Барт горько улыбнулся:
— У меня есть на то свои причины. Ну… считайте меня, скажем, верующим человеком, не желающим погибели другим. Вы ведь мне хоть и соперник, но, в какой-то мере, коллега… Кроме того… я ненавижу Мачку и давно хочу, чтобы небо его наказало…
Мирослав, задумавшись, уселся за стол.
— Всё дело в том, что в руках Мачки моя возлюбленная. И теперь я гадаю, как освободить её.
— Вот это уже хуже. Ничем особо помочь не смогу… Но ваша жизнь в опасности — берегитесь!
Барт открыл чемодан и достал деревянную шкатулку.
— Вот та книга, которую я проиграл вам.
Он легко откинул крышку шкатулки. Внутри тёмным прямоугольником спала старинная книга в кожаном переплёте.
Мирослав осторожно взял книгу в руки. Пылинки, отделившись от неё, поплыли в воздухе.
Корешок книги был основательно потёрт, пожелтевшие страницы имели пятна влаги и следы нетерпеливых пальцев. Некоторые страницы вообще отсутствовали, на иных виднелись пометки карандашом и красными чернилами.
— Что это за книга? Похоже ей уже пара веков, — пробормотал Мирослав, сосредоточенно шелестя страницами.
— Ну, примерно… Это немецкое переиздание конца восемнадцатого века, — пояснил Барт. — Вы так смело открыли её, а я не успел вас предупредить. Хотя это скорее всего какая-то чушь.