— оставаться в разведшколе «Сатурна» до последнего дня ее существования;
— в случае угрозы разоблачения с женой уйти в партизаны…
Полковник Георгий Валентинович Утехин предупредил «Следопыта»:
— Это задание вы должны запомнить, как стихотворение, заучить, как постигает текст роли артист для спектакля или кино. Спектакль у вас суровый. В конце концов, задание необходимо помнить, как молитву. Сидите в кабинете и зубрите. Усваивайте с пониманием каждое предложение, каждую деталь написанного персонально для вас сюжета, в котором вы станете незаметным персонажем, но с огромными возможностями влиять на вопросы госбезопасности Родины и ее сражающейся Красной армии со все еще сильным и коварным противником. Фашистское гнездо «Сатурн» должно быть под вашим постоянным контролем. Нас интересуют его и взрослые стервятники, и желторотые их птенцы. Вы должны полюбить этого скунса, нашего с вами противника, да так, чтобы потом его задушить. Вы глаза и уши Смерша в «Сатурне». Ясно?
— Так точно, товарищ полковник, — по-военному четко ответил тот, которому была поставлена задача «разорить» одно из коварных гнезд Абвера.
Козлову хватило несколько раз перечитать текст задания, чтобы запомнить, что от него требует полковник. Потом он перевернул лист и стал шептать губами про себя все то, что запомнил. Содержание задач он надежно держал в цепких когтях памяти. Когда Утехин его решил проэкзаменовать, «Следопыт» четко по пунктам, словно читая задание, повторил их почти слово в слово.
«Такая зрительная память бывает только у детей. Что ж, вижу у него блестящие возможности для запоминания имен предателей. Для такой работы он в самый раз, — дал волю для рассуждения опытный оперативник, на счету у которого были и еще будут десятки подобных проверяемых. — Нет, я не ошибся в нем!»
После совещания у Абакумова, Утехин и Тимофеев (как непосредственный куратор радиоигры «Борисов»), а также заместитель начальника отделения 4-го отдела ГУКР Смерша майор С. В. Честнейший сделали все, чтобы операция началась и успешно продолжилась.
Слово Козлову:
«Было предусмотрено, в расположении какой дивизии я должен перейти, чтобы вернуться назад к немцам — около Жиздры ночью, через передовую. Меня сопровождал товарищ из Москвы… Трое крупных чинов тоже пришли на передовую. Мне приказали идти. Я пополз. Никакой серьезной подготовки для моего отхода к немцам не было…»
Исходя из оперативной обстановки решили переправить «Следопыта» на участке 17-й Гвардейской стрелковой дивизии, которая в это время совершала ночные переходы-марши для сосредоточения в районе лесных массивов на окраинах Воскресенска, Отрадного, Залесья, Гунино. Части дивизии для скрытности располагались под густыми кронами вековых деревьев, спасаясь от воздушной разведки.