Через час запыхавшиеся Лось и Паренек выскочили на перрон Борзинского вокзала. Лось был в потертых джинсах и старой ватной куртке. Через плечо у него висела потрепанная дорожная сумка. Рассеченная губа была заклеена пластырем, а на лбу виднелось большое красное пятно. Паренек переодеться не успел и был в форме.
Из сиреневого тумана медленно выкатился могучий красный локомотив. Важно постукивая на входных стрелках колесами, он вытащил за собой вереницу вагонов с ярко освещенными окнами и белыми табличками «Пекин-Москва». Борзя — первая станция после пересечения китайской границы, и поэтому пассажиров здесь еще мало. Зашипел воздух, лязгнули сцепки, и поезд медленно остановился.
Лось и Паренек подошли к вагону и стали перед тамбуром.
— Возьми мое офицерское удостоверение, — сказал Лось Пареньку. — Спрячь, мне с ним нельзя ехать, первый же патруль вернет обратно под конвоем. Может быть, я тебе напишу, куда мне позвонить, поговорим. Подписываться не буду, тут все просматривают. Забери мои кубки и спрячь. Если вырвусь — дам о себе знать и верну долг.
В это время на перроне показался военный патруль. Офицеров было не один, как обычно, а два. Их сопровождали несколько патрульных солдат. Офицеры пристально всматривались в лица отъезжающих.
Лось безвольно опустил сумку на землю и пробормотал:
— Все… Это за мной. Судьба-паскуда! Не пускает…
Паренек что есть силы ткнул кулаком Лося в бок ватной куртки и прошипел:
— Иди! Взял сумку! Взял, я сказал!!!
Лось удивленно посмотрел сверху вниз на Паренька и поднял сумку.
— Пошел в вагон! Тихо! Пошел, я сказал! Я их отвлеку.
— Прощай! Дай тебе Бог… Всего… Счастья дай тебе! Прощай, — сказал Лось дрожащим голосом.
Сгорбившись и втянув коротко стриженную голову в плечи, он нерешительно зашагал к тамбуру. Патруль двигался в том же направлении, так что пути их должны были пересечься.
Паренек подошел к фонарному столбу, стоявшему на перроне, и, наклонившись к нему под углом, обнял его руками.
Патрульный офицер подошел к Пареньку и похлопал его по плечу:
— Что, воробей, нахохлился? Куда едешь?
Паренек повернул голову и краем глаза увидел, что Лось, предъявив билет проводнику, вошел в вагон. Вокзальные часы показывали двадцать два десять. В двадцать два пятнадцать по расписанию поезд убывает со станции Борзя.
Значит, еще пять минут.
Стоя в обнимку с фонарным столбом, за шесть тысяч километров от своего дома, от института физики с портретами великих физиков, Паренек думал сейчас только о том, как продержаться эти пять минут у этого фонарного столба. Пока не тронется поезд. Все физики вместе с Поплавской могли проваливаться к черту! Сейчас было важно только то, чтобы Лось успел уехать на этом медлительном поезде.