— Что вертишь головой, воробей? — патрульный опять похлопал Паренька по спине. — Где ж ты так газанул? А ну, идем!
— Нельзя! — закричал Паренек и еще крепче вцепился тонкими руками в столб.
— Да что-то он на пьяного не похож, — сказал второй патрульный. — Псих, что ли? Ты что, двухгодичник? Берут в армию совсем придурков каких-то… Ну хоть чуть-чуть смотрели бы! Ты чего здесь делаешь? Из какой части? А ну, отпусти столб! — и офицер рванул Паренька за руку.
— Нельзя!!! — истошно заорал Паренек и, вырвавшись из рук патрульного, опять обхватил столб руками.
На шум вокруг них начали собираться вокзальные зеваки.
— Взять его! — скомандовал патрульный солдатам.
Солдаты неспешно стали отрывать Паренька от столба, и в это время раздался гудок локомотива. Лязгнули сцепки, и состав медленно покатился вдоль перрона. Лось прижался лицом к окну купе и, растирая кулаком слезы на худом лице, не отрываясь смотрел на Паренька, который что-то орал как ненормальный, вцепившись руками в фонарный столб, а патруль заламывал ему руки.
Над возведением забора трудились десятка два солдат. За их работой наблюдали два сержанта. Они грелись у костра, разожженного из досок, принесенных для нового забора, и неспешно обсуждали свои дедовские дела.
Зимой для того, чтобы вбить в землю столб, сначала ломом нужно выдолбить лунку, потом в нее из канистры залить солярку и поджечь. Размороженную таким образом землю дальше уже можно копать лопатой. В прошлом году примерно в это же время тоже возводили забор, но за прошедший год он весь пошел на растопку парового котла. С паровым котлом работает паровик. Паровик прикрепляется к котлу на все два года несения службы. В его обязанности входит давать пар в столовую три раза в сутки. Каждый день помощник дежурного по части в пять часов утра будит паровика, и тот идет в котельную разводить паровой котел. Для разведения котла он отрывает несколько досок от забора, окружающего котельную, так что за год от забора ничего не остается, включая столбы, которые паровик тоже использует по назначению.
Солдат-еврей, впрочем, как и офицер-еврей, — большая редкость в армии, а в этих забайкальских краях и подавно. Как попал сюда этот толстый парень с крупным семитским носом и печальными глазами, глядевшими из-за линз очков, являлось загадкой. Несмотря на то, что рядовой Пачковский, по прозвищу Пача, по сроку службы был уже вполне уважаемым «котлом»[33], он пользовался повышенным вниманием у скучавших дедов, гревшихся у костра. Пача от природы был неуклюж, однако старался не отставать от других солдат и, выставив зад, старательно ковырял мерзлую землю лопатой.