Амалия обвела взглядом всех собравшихся в зале, притихших после ее слов людей. Никто не ушел, даже Юлиан остался на своем месте, буквально перед этим он сам участвовал в голосовании, и Амалия знала, какой выбор он сделал, поэтому сейчас не удивилась тому, что он остался, прекрасно понимая, что Юлиан озвучил то, о чем другие предпочли бы промолчать, но о чем надо было сказать.
— Хорошо, я благодарю вас всех за вашу работу, и прошу не расслабляться, так как впереди у нас еще много работы. Давайте пока не будет посылать никаких гонцов, но, если что, Юлиан дал нам хорошие отговорки, будем иметь их ввиду. Сейчас наша главная задача — это провести голосование, с результатами которого мы должны известить и царицу Тиону, и царя Изяслава, потому что если царь Изяслав будет защищать людей желающих быть под покровительством Истмирры, на территории принадлежащего ей испокон веков города, то тогда царица Тиона будет воевать не за идеологию, а за территорию, захваченную ценой страшного кровопролития сорок лет назад. Ну а мы должны будем отстаивать свой выбор и само право выбора.
Все зааплодировали ей, в зале раздались одобрительны свисты и выкрикивания. Амалия не могла сдержать улыбки.
— Спасибо, — поблагодарила она, — а пока давайте вернемся к насущным делам.
Она кивком головы поманила Дана и вместе с ним спустилась вниз, успев задержать Юлиана.
— Мир? — спросила она.
— Мир, — ответил мужчина, на всякий случай Амалия уточнила.
— Точно не собираешься собирать еще одно совещание, чтобы выбрать более вменяемого временно исполняющего обязанности мэра человека?
— Нет, Амалия, с тобой мы в надежных руках, признаю это.
— Спасибо, — поблагодарила она его. — Постарайся прийти после четырех в мэрию, думаю, у нас будет план, как освободить Лиана.
— Хорошо, я приду.
— Юлиан, — обратился к нему Данислав, — извини, если что, я не хотел.
— Ты тоже извини, я вел себя как дурак.
Они пожали друг другу руки и только после этого Юлиан пошел к выходу, Амалия пошла следом за ним.
— Дан? Ты идешь? — повернулась к нему Амалия.
— Да, иду. Слушай, — уже в коридоре вполголоса сказал, — без обид, я не очень ему доверяю, не известно даже, как он проголосовал.
Вопреки предположениям Дана проголосовал он, как и большинство, и выбор его был искренен. Юлиан был уроженцем Рувира и хорошо запомнил в те свои 13 лет, как захватывали город. Он не хотел повторения тех событий, да он поддерживал возврат к Истмирре, но не ценой жизни многих людей! А что последовало потом? Чудо еще, что его семье удалось остаться и он, Юлиан, смог занять здесь такой пост. Во многом, лояльность к его назначению со стороны Храма была обеспечена его женой, она служила в канцелярии настоятеля города, именно она надоумила его на несогласие с самовыдвижением Каллины, об этом также собиралась заявить вся канцелярия по прибытии представителя главного храма из Всевладограда. Не смотря на занимаемую должность, Ирина была абсолютно адекватным человеком, даже не являясь служительницей храма, благодаря чему могла работать в храме, будучи замужем. Так, в храме служили либо те, кто никогда не состоял в браке, либо те, кто был в разводе; те же, кто, служа в храме, решал связать себя узами брака, могли уйти. Исключение составляли только монахи и монахини. Для них уход из храма означал изгнание из религии и неприятие светской общественности.