— Договорились. Тогда я пошел.
— Ну, если тебе больше ничего не нужно.
— А, знаешь, нужно, твоя подпись, это список арестованных, тут четыре стражника храма и пятеро гражданских, они устроили две драки на улицах в разных местах, мои люди арестовали их за нарушения правопорядка. Конечно, таких инцидентов много, но для наглядности арестовали только в двух случаях. Обычно подпись представителя мэрии не нужна, однако сейчас в связи с положением в городе, я ставлю тебя в известность об аресте представителей храма по светскому закону. Ну, знаешь, если Каллина пришлет на них запрос, то я смогу ответить ей этой отпиской.
— Пришлет, не сомневайся. Она нам уже прислала за то, что Дан не пропустил вооруженных до зубов стражников в общественный зал.
— Так а что, сдали бы оружие и проходили.
— Дан им так и сказал, но им его ответ не понравился, поэтому они вернулись к Каллине и пожаловались ей на самоуправство нынешней мэрии. Вот видишь, не одного тебя возмущает наше поведение.
— Наше! Да если б не ты, твой Данислав давно бы развязал новую идеологическую войну, по городу уже лежали бы горы трупов.
— Юлиан! — осекла его Амалия, беря перо в руки. — Ну мы же договорились.
— Да, да, извини, сорвалось.
— Я-то переживу, вы, главное, не убейте друг друга до возвращения Лиана.
— Я же не сумасшедший, чтобы вновь, ну ты поняла.
— Надеюсь на твое благоразумие, — с улыбкой сказала она, отдавая ему бумагу.
Юлиан забрал у нее листок и убрал в папку, потом пошел к выходу. Уже на пороге, он обернулся и сказал.
— Может, не стоит бояться своих чувств?
— В каком смысле? — не поняла Амалия.
— Да в прямом, я же вижу, как ты реагируешь, стоит только произнести его имя.
— Не понимаю, о чем ты.
— Неужели?
— Иди уже, Юлиан, у меня дел невпроворот!
— Ухожу, ухожу! — быстро сказал он, закрыв, наконец, за собой дверь.
Амалия глубоко вздохнула, негодуя в душе: что бы она там не чувствовала, его это не касалось! «Какой противный!» — с досадой подумала про себя Амалия. Она хотела вернуться к многочисленным запросам к мэрии, которые поступали едва ли не ежеминутно, но в итоге отодвинула стопку бумаг и встала.
— Мои чувства, это мои чувства, Астеев, а ты не лезь в чужие дела! — вполголоса зло сказала она, с досадой ощутив, что краснеет.
Как он узнал? Да она виду даже не подавала! «Не подавала, — ответила сама себе Амалия, — да только едва сама не лишилась чувств, когда он упал». Пройдясь по просторному кабинету Лиана, Амалия так и не смогла заставить себя начать работать, решив пойти сначала перекусить.
Теплое летнее утро так и звало остановиться, оглядеться вокруг, забыть обо всех невзгодах и отвлечься. Припекало, и веки всадника так и слипались, он едва держался. Эх, если бы вздремнуть, понежиться хоть немного на теплом солнышке! А ведь он скакал всю ночь и перед этим выехал ни свет ни заря, останавливался буквально пару раз на несколько минут, чтобы сменить лошадей. Все потому, что гонец из Рувира в отличие от него спал ночью и загонять коня не собирался, он даже объехал Каменные Уступы, тогда как Рулаву велели мчаться во весь опор, напрямик. Одно его бодрило — важность сообщения, которое он вез из Тоймы: ждать помощи, войско уже в пути. Собственно Рулав вез два сообщения, одно для Храма Милости, другое для мэра Рувира и заместителя настоятеля города. Храм Милости в кратчайшие сроки должен был собрать всех стражей из близлежащих храмов и монастырей и следовать в Рувир. На подмогу войску храма должны были подойди отряды генерала Бастарина.