Сердце ее словно закаменело, страха не осталось ни капельки, одна злая решительность. Пусть! Она сделает это! Что бы Стейн ни затеял, она послужит связующим звеном между ним и этой… Эмилия тряхнула головой, устыдившись своей желчности. Несчастная девушка умерла, Стейн страдает. Милли поможет, а потом оставит наедине с его горем.
— Я выпью это, возьму ожерелье, ты скажешь нужное заклятие, — повторила она вслух то, что уже знала. — А потом?
— Ты уснешь и увидишь сон. Это будет страшный сон, Эмилия, но он ничем не сможет тебе навредить. Я все время буду рядом.
— Я согласна, — буркнула она.
— Эмилия…
— Ничего не говори! Сон. Пфф! Мало ли я видела страшных снов! Я люблю страшные сны, они такие интересные!
Не давая Стейну вставить ни слова, Милли выдрала из его рук склянку и одним глотком осушила ее, перекрывая путь к отступлению и себе, и ему. Ожидала ощутить горечь на языке, но почудилось, будто глотнула песка — содержимое флакона оказалось безвкусным, шершавым на ощупь. Тут же навалилась усталость, да такая, что ноги подогнулись. Милли зевнула во весь рот, с трудом разлепила глаза.
— Ух, зато хоть высплюсь…
Стейн подхватил ее на руки и неожиданно для Эмилии поцеловал в лоб. Губы у василиска были мягкими и теплыми.
— Благодарю, Милли.
Он осторожно опустил ее на постель, и Эмилия свернулась клубочком, точно в детстве, подсунула под щеку ладонь. В другую Стейн вложил сапфировое ожерелье, потом присел на край кровати и открыл книгу. Василиск знал, где искать, — нужную страницу нашел мгновенно.
— Зекас-стер, — твердо и немного нараспев произнес Стейн. — Ориецес-стер. Иосеклас.
Остальных слов Эмилия уже не услышала, она погружалась в туман, как в мягкую перину. Из-за серой дымки ничего невозможно было разглядеть. Сначала появился голос, ясный и звонкий.
— Давайте без этих официальных обращений! Прошу, зовите меня просто Ариза. Я еще даже не преподаватель, только аспирантка. У нас с вами один-единственный практикум, так что не успеем надоесть друг другу.
Мгла развеялась, и Эмилия увидела девушку с портрета. Из-под ворота рубашки выглядывала тонкая нить сапфирового ожерелья. В остальном Ариза была одета по-походному — суконная куртка, темные брюки, непромокаемые сапоги и рюкзак за плечами. Волосы, которые на рисунке были распущены, сейчас собраны в хвост. Вокруг толпились студенты, некоторые из них выглядели растерянными: для них практикум явно был в новинку.
— Госп… Ариза, — подала голос юная гномочка. — Это очень опасно?
— Не очень! — бодро сказала аспирантка, улыбнувшись и показав удлиненные клыки, и Эмилия догадалась, что перед ней василиск. — Ведь с вами я!