Яркий солнечный свет почему-то раздражал хозяина квартиры, поэтому он опять задвинул шторы.
— Есть и другие «искусственно-возрожденные» языки. Назову еще два лингвопроекта. Один из них — иврит — оказался исторически более-менее удачным, другой — кафаревус — нет. Когда в конце XIX века Бен-Иегуда начал свою деятельность по возрождению иврита, на этом языке выходили газеты, журналы и книги, но никто из евреев разных стран мира не говорил на нем в быту. Бен-Иегуда решил, что языком его первенца, родившегося в 1882 году, будет иврит. А для этого мать не должна была разговаривать с ребенком. Тогда для ухода за малышом удалось найти женщину, достаточно хорошо говорившую на иврите. А через двадцать лет, к 1902 году, уже каждая десятая семья в Иерусалиме ввела в своем доме этот язык. В древнем языке отсутствовали слова для многих современных понятий. Пришлось их создавать переносом значений древних слов, или от уже существовавших в языке корней по законам ивритской грамматики. Или же комбинированием двух корней. И это был единственный пример в истории человечества, когда язык, на котором практически никто не говорил, вновь стал живым, разговорным.
Покончив с ивритом, Велемир Радомирович перешел к следующему:
— Другой лингвопроект — кафаревус. Уже по звучанию ясно — откуда он родом. Дошла у нас очередь и до греков. К началу XIX века греческий язык претерпел значительные изменения по сравнению с древнегреческим. Упростилась морфология, изменился словарь. Затронуты были даже родовые пласты лексики, которые обычно в любом языке остаются неизменными на протяжении многих веков. А изменения произошли вот по какой интересной и необычной причине, достойной изучения и подражания… Греческий свободолюбивый народ на протяжении многих веков боролся против турецкого ига. И черпал для этого силы в своей славной истории. А патриотический порыв коснулся и языка. Его устный вариант многих не устраивал большим количеством заимствований из других европейских и турецкого языков. Тогда Адамантиос Кораис создал язык, названный им «кафаревуса глосса», то есть «чистый язык».
— Что это такое? — спросила Марина. Она, как ни странно, впитывала в себя каждое слово учителя-нейролингвиста.
— После освобождения Греции от турецкого господства в 1821 году кафаревуса формально стала официальным языком, в то время как «димотики», то есть «народный язык» использовался в повседневном общении. А существовал еще и так называемый язык «обросший шерстью». Но я так и не смог выяснить, сколько ни бился, что он из себя представляет. Ведь на нем сейчас, как и на кафаревусе, не говорит и не пишет ни один нормальный грек.