— Лишь только она приложилась к иконе, как все ее морщины стали постепенно исчезать. И она вновь стала молодой, да еще и здоровой.
Гость Юрьевца задумался. Потом наконец изрек:
— Так. Ладно. Хватит рассусоливать, пошли к белой вдове. Веди меня, мой Вергилий, по следующим кругам ада. А наука и вера в Господа не только не противоречат друг другу, но они совместимы и идут рядом. Вот мой ответ.
И они отправились по назначению. А по дороге возле них вновь как-то незаметно образовался Черемисинов, словно и не уходил никуда. Вначале Велемир специально не обращал на него никакого внимания, но затем все же снисходительно спросил:
— Ну как, ненецкий каюр, достал олешек-то?
— Вы, товарищ Тожэ, буквально обижаете мелких предпринимателей, буквально третируете их с высоты своего столичного роста, — отозвался тот. — Олени — это ведь иносказательно, я коз хочу разводить. Речь о козах и козлищах шла. Их и доставать незачем. Они — всюду.
Тут уж возразить было нечего. Стоило только посмотреть вокруг. А через некоторое время они подошли к покосившейся кладбищенской сторожке. Дверь в нее висела на одной петле. Признаков жизни внутри не наблюдалось. «Бесперспективный объект», — вспомнил Велемир вчерашние слова Катерины. «А Россия — объект перспективный? Для кого как. Пока еще что-то можно нарыть и прихватить с собой. Покойники здесь останутся. Хотя и их можно пустить в дело…»
Но философствовать и политогизировать на эту тему под ярким солнцем не хотелось. Надоело об одном и том же. Надо жену искать. Ее язык. И Праязык тоже. С Центром Х. Да и икону Иерусалимскую монаха Корнилия также было бы не худо отыскать. Вот тогда что-то с места и сдвинется. Все от человека зависит, особенно когда он одержим. И один — на кладбищенском поле — воин.
Такие мысли каруселили в голове Велемира, пока он стоял перед сторожкой, а войти внутрь все не решался. Катя с Черемисиновым и даже Альма терпеливо смотрели на него. Ждали указаний. Когда на штурм Измаила идти? А генералиссимус, собравшись с силами, твердо произнес:
— Всем стоять здесь, никуда не уходить, даже не двигаться. Я один.
И он решительно толкнул плечом дверь, которая в ответ скорбно заскрипела. В сторожке царил полумрак, но в углу что-то белело. И слышалось натужное дыхание.
— Есть кто живой? — на всякий случай спросил Велемир. Вопрос был глупым, поскольку мертвый бы и не откликнулся, а все остальное — в зависимости от обстоятельств, которые незваному гостю в данный момент не подчинялись. Так что нечего и навязываться. Проще повернуться и вывалиться вон. Но Велемир упрямо продолжал стоять на месте, не решаясь двинуться вперед, чтобы ненароком не сломать себе в темноте шею.