Сила спокойствия (Холидей) - страница 78

В древности порой считалось, что душа размещается в животе. Тому есть два разумных объяснения: в утробе мы проводим часть жизни и живот определяет, куда мы двинемся дальше.

Спокойствие — это не просто абстракция, о которой мы думаем или которую ощущаем. Оно реально. Оно в наших телах. Сенека предупреждал: нельзя считать душу спокойной только потому, что тело неподвижно. И наоборот. Лао-цзы сказал, что «покой есть главное в движении».

Осталась последняя область спокойствия. Буквальный образ, который принимают наши формы в ходе повседневной жизни. Наши тела (в которых находятся и сердце, и мозг). Среда, в которой они существуют. Привычки, которым они следуют.

Перегруженное тело, которое не щадят, не только не находится в спокойствии, но и производит возмущения, колеблющие остальные стороны нашей жизни. Разум, который чересчур обременен, с которым плохо обращаются, развращен и подвержен пороку. Ленивое, залежалое существование — проявление духовной пустоты. Мы можем быть активными, можем двигаться — и все равно будем оставаться в спокойствии. В самом деле, чтобы покой имел какой-то смысл, нужно двигаться.

Жизнь трудна. Фортуна изменчива. Мы не можем позволить себе быть слабыми. Мы не можем позволить себе быть хрупкими. Мы должны укреплять тело как физический сосуд для души и тела, учитывая своенравие окружающего мира.

Вот почему сейчас мы перейдем к последней области спокойствия — телу и его месту в реальном мире. В реальной жизни.

Жизнь Уинстона Черчилля была продуктивной. Первый бой он увидел в двадцать один год, а вскоре написал о нем[97]. К двадцати шести его избрали на государственный пост, и он служил своей стране в течение следующих шести с половиной десятилетий. За жизнь он написал около десяти миллионов слов и более четырех десятков книг, нарисовал более пятисот картин и произнес примерно две тысячи триста речей. Он занимал должности министра обороны, первого лорда Адмиралтейства, канцлера казначейства и, разумеется, премьер-министра Великобритании, находясь на которой помог спасти мир от нацистов. В последние годы жизни он боролся с коммунистической угрозой.

«Сегодня век напористости, — писал молодой Черчилль матери, — и мы просто обязаны подталкивать других». Не исключено, что Черчилль был самым напористым человеком в истории. Его долгая жизнь протянулась от последней кавалерийской атаки Британской империи, которую он наблюдал молодым военным корреспондентом в 1898 году, до атомной эры, фактически до космической эры, причем он способствовал началу обеих.