Когда мою заявку одобрили, я прилетел из Миннеаполиса в калифорнийский Фресно, доехал на такси до окраины Йосемитского национального парка. Там, на нескольких гектарах холмистой земли, стояли с полдюжины бараков, столовая и большой, просторный храм. Сто человек – пополам мужчин и женщин – собрались на десятидневный семинар. Я не видел ни йогов, ни гуру, ни монахов в оранжевых одеяниях – сплошные волонтеры в обычной одежде.
Утром первого дня один из этих волонтеров, подтянутый немец среднего возраста, в очках в тонкой оправе, с ежиком волос и необычно четкой дикцией быстро поприветствовал нас и принялся перечислять многочисленные правила. Он сказал, что следующие 10 дней мы будем хранить молчание. Говорить разрешалось лишь в экстренных случаях и при пятиминутном ежедневном общении с наставником, от которого можно было и отказаться.
Он попросил нас дать простую клятву, которая напоминала клятву буддийских монахов. Мы согласились не покидать территорию и не связываться с внешним миром. Мы поклялись не убивать живых существ, включая насекомых, воздержаться от сексуальной активности, обмана, воровства и крепких напитков. Далее он попросил нас, чтобы мы не писали, не читали и не вступали в другие формы коммуникации. Он также попросил на время семинара «отринуть» любую религию. И не заниматься никакими физическими упражнениями, за исключением созерцательных прогулок по территории. А потом он посерьезнел.
– В первый день вам будет легко, но во второй – станет тяжело, – сказал он. – На третий день большинство из вас начнут плакать и мечтать о побеге. И на восьмой день вы, скорее всего, тоже будете плакать. Если вы полагаете, что не сможете жить по этим правилам и хранить молчание 10 дней, уходите сейчас.
После этого пути назад уже не было.
Следующие 10 дней я перемещался между храмом, столовой, где подавали вегетарианские блюда, и спартанским бараком, который делил с шестью другими участниками программы. Среди моих соседей по комнате был стареющий рокер, который в свое время злоупотреблял наркотиками, художник, массажист, ученый-лазерщик и пара альпинистов из Йосемити, присоединившихся к программе, чтобы отточить навыки концентрации.
В храме, во время медитации, мы молчали долгие часы, пока луч света, проникавший сквозь окно в потолке, менял свой угол наклона. Первые три дня мы думали только о своем дыхании, дыша через нос, с закрытым ртом. Для меня это оказалось необычайно сложно. Спина болела, ноги сводило, колени ныли. В голове без конца вертелись мысли о потерянной любви, и я строил отчаянные планы побега. Я не мог сосредоточиться более чем на 15 секунд.