Тихо подойдя ближе, я тронула лоб.
— Принеси градусник.
Гришка метнулся из комнаты, слышно было, как он поспешно выдвигает ящики комода на кухне. Тем временем я села рядом с главой на кровать и, расстегнув рубашку, осмотрела грудь, прислушалась к тяжело, натужно бьющемуся сердцу, осмотрела руки с синеватыми лунками ногтей.
— Вы зря это делаете.
Сердце колыхнулось под моей рукой.
— Вам еще есть ради чего жить, — никакой реакции. Словно не слышит меня. — Ваш сын больше не пьет.
Довод оказался весомым — синеватые губы дрогнули, дыхание с хрипом вышло из легких.
— Надолго ли?..
— Даст Бог — навсегда, — пожала я плечами. — Но если вы умрете, ему это точно не поможет. Сопьется на вполне законных основаниях. Вы ему нужны, Николай.
Он все еще не верил — медленно открыл глаза, в которых не было надежды, я встретила его взгляд.
— Умереть вы всегда успеете. Сначала нужно помочь сыну. Заберите его из этой деревни, отправьте в город, пусть найдет работу, женщину — только не сидит здесь без дела.
Гришка наконец нашел градусник, примчался, встряхивая по пути, чуть не разбив о дверной косяк.
— Хорош паниковать-то, — осадила его я, вставляя градусник. — Ничего с ним не случится. Ты в холодильник заглядывал?
— Пусто…
— Так дуй в магазин, на рынок — масла купи, молока, курицу заруби: я бульон сварю! — я возмущенно замахала руками, парень торопливо кивнул и рванул к дверям. — Стой, дурак! Деньги возьми!
Деньги нашлись у главы в тумбочке — и немало. Видно, совсем худо стало, ничего не хотелось. Температура держалась на 38.9 — достаточно, чтобы свалить с ног и здорового, но, когда я снова подошла к кровати, Никита Алексеевич уже смотрел более осмысленно.
— Убедились? — поинтересовалась я, забирая градусник. — Третий день ни грамма не выпил, хоть на человека стал похож. А тут вы помирать собрались… Нехорошо получается? Сына бросить хотите? Он же ваша единственная кровиночка…
— Не… брошу… — тихо, совсем тихо. Я вздохнула.
— Пойду, заварю вам чай.
Пока я рылась в полупустом погребе в поисках варенья и меда, а затем — рыскала по заросшему огороду в поисках нужной травки, грела чайник, топила печь, чтобы изгнать застоявшийся, сырой воздух, вернулся Гришка.
— Валька думала, привидение увидела, — проворчал он, складывая на стол продукты. — Еле очухалась… Курицу у Федьки купил, он только сегодня пару зарубил, дочь из города приезжает…
— Разделай и поставь грудку вариться, проследишь, чтобы через полтора часа выключил, — отрывисто отдавая команды, я налила в кружку молока, вылила туда взвар с медом и малиной и попробовала, прикидывая, подойдет ли. Лучше бы, конечно, сходить за моими травками, но бежать далеко. — Процедишь через сито бульон, давай ему через каждые два часа, понемногу, понял? Жар я собью, а остальное принесу позже.