Приаша это, видно, не убедило, но настаивать он не стал — лишь поджал губы, обращаясь к склонившемуся над неподвижным Оноре Ле-Вантом:
— Что с ним?
— Мертв, — с разочарованием констатировал дознаватель, вставая и брезгливо вытирая руки белоснежным платком. — Размозжил себе череп о стену…
Они синхронно уставились на неподвижное тело.
«Поразительно, — подумала Инира, — Его не убила вырванная из тела душа, не убило заклинание Ле-Ванта, но настигла смерть по чистой случайности». Осторожно поднявшись со стула, она шагнула к валявшемуся на полу кусочку дерева — единственному, что осталось от волшебной палочки после того, как ее выжгло активированное заклинание. Она знала такие маленькие, но безумно дорогие артефакты. С помощью мага заклинание — любое, по желанию заказчика и возможностям исполнителя — заключалось в оболочку из дуба, и хранилось там, пока его не активировали — обычно каким-либо словом, словно пусковым крючком. Среди знати Савареши они были очень популярны, учитывая, что воспользоваться волшебной палочкой мог только ее хозяин, притом даже не будучи магом. Ле-Вант, вероятно, также магическими способностями не обладал — но это отнюдь не умаляло его опасности. Какое заклинание он использовал для Оноре?
— Триста золотых псу под хвост, — с сожалением заметил дьер, забирая у нее из рук обломок и заменяя ее окровавленный платок своим. Инира осторожно взяла его из рук мужчины.
— Я говорил, нужно подождать, — раздраженно отозвался Приаш. — Великие души, у меня создается впечатление, что вам вовсе не важны ответы!
— Я их получил, — пожал плечами Ле-Вант, поправляя перчатки с невозмутимостью сфинкса. Словно они стояли не посреди вонючей, забрызганной кровью клоаки с мертвым стариком, а в королевском дендрарии. За все это время он ни разу не поморщился, не задержал дыхание, не отдернул брезгливо камзол, как это сделал Приаш, отходя от тела — вообще никак не показал, что все еще человек. Волна липкого страха внезапно захлестнула Иниру и она попятилась к выходу.
— Инире! — Приаш. Темные глаза тревожно вглядываются в нее, легкое покачивание головы: он все ощущает, все знает. А ее чувства больше никогда не будут только её. — Подождите нас в коридоре.
Она с радостью подчинилась, выбежав из комнаты и захлопнув за собой дверь. Цепь брякнула о дерево — звук далеко разнесся по тонущему в предрассветной серости коридору. Солнце еще не скоро взойдет, но небо уже посветлело, выцвело, словно отдав все краски черным на фоне снега крепостным стенам. Края узкого окна покрылись изморозью и она приложила руку к стеклу, надеясь, что холод встряхнет ее. От пальцев тут же разошелся растаявший ореол, потянулся вниз. Она представила себе, как открывает окно и делает один единственный шаг. И все закончится. Покушения. Тайны. Уродливые и бесполезные смерти.