Мама заплакала, видя такое поругание, догадываясь о его прообразовательном смысле. Она рассказала мне обо всём по телефону. И потом прислала чётки на Афон с запиской:
«Это те чётки, что валялись в пыли, изъеденные молью, но главное, чтобы души не касалась мерзость запустения. Молитва излечит. Я молюсь.
Полюби, дорогой сыночек, чётки свои полюби. Оторви от земли свои мысли. К Небу свой взгляд устреми. Полюби свои чётки, сыночек».
Каково же было моё удивление, когда я, получив чётки, понял, что именно они были благословлены мне отцом Рафаилом. Я вспомнил, как однажды на Афоне попросил у него чётки на благословение.
Он отдал свои, намоленные, прямо с руки. До сих пор не могу понять, как они потом оказались заброшенными в тот угол...
Так или иначе, эти драгоценные чётки, по моему нерадению, оказались в поругании. Разумеется, внешнее нерадение было отражением внутренней разрухи в душе. Было оно и символом совершенного оставления исихазма. Я в тот период своей жизни больше не мог молиться Иисусовой молитвой. Совершенно не мог. И стал молиться ею вновь только в самый пик кризиса, когда через скорби началось очищение...
А с моим приездом (хочется сказать: возвращением) на Афон к старцу чётки нашлись, и поругание кончилось.
Моль их долго ела, но они так нигде и не порвались. Следы же от моли останутся навсегда, как напоминание. Сейчас чётки висят над моим ложем в келейке «Сладкое лобзание — Споручница грешных».
Такая история про НЕ-тление чёток нашего аввы.
17:30
Вчера было девять месяцев, как я на Святой Горе.
Обдумывал весь день, что для меня значат эти месяцы.
Чтобы ответить нужно написать тома. Или ответить одним ёмким словом: «Всё».
Вчера, прямо к дате девятимесячья привезли почту, в том числе письмо от митрополита Илариона, Первоиерарха Русской Зарубежной Церкви. Дата на письме — 27 июня. То есть оно добиралось до меня месяц.
Кроме прочего, владыка пишет, что «мы все в этой жизни подвержены искушениям, потому будем молиться об искоренении того недоброго, что знаем за собой. Главное — осознать необходимость своего недостоинства перед очами Божиими, не унывать, смиряться, терпеть и не обижаться». Далее владыка желает мне «достигнуть мира в сердце, что ценно перед Богом».
Как утешительно, что Господь даёт владыке силы и милосердие, чтобы отвечать какому-то иноку, затерявшемуся в горно-лесных дебрях. И притом отвечать не формально, а по существу и от сердца.