– Да наши, конечно же, похуже будут. Крымчаки что? Для них набеги – средство к существованию, а эти?.. Они ведь вовсе не наши. Изменники не имеют ни роду, ни племени. Я бы их давил собственными руками. А еще пищат некоторые вельможи, мол, царь нас притесняет. Да государю этих продажных тварей надо на плаху вести, головы им рубить без пощады, в назидание другим.
– Ладно, смотри на леса.
Парфенов повернулся.
– Да, вижу, ертаул по кромке идет. Три всадника.
– Значит, Пестов двоих в сам лес послал.
– Шустро основной путь прошли. Это говорит о том, что крымчаков дозорные не встретили.
– Они, по-моему, никого не встретили. А ведь должны были выйти хоть какие-то люди из Волонино, из леса, из-за реки.
– Может, они где-то тут и есть, хотели выйти, да нас увидели и опять спрятались. Им и в голову не придет, что орду преследует русская дружина.
– Наверное, ты прав.
Ертаул вышел из леса и направился к возвышенности.
Вскоре Пестов поднялся к Бордаку и Парфенову, смахнул пот с лица и доложил:
– Ничего и никого. В село, как ты и велел, воевода, мы не заходили, в округе на версту и более ни единого человека нет.
– Следы?..
– Тех много. От коней, людей, телег, скота разного. Они от села тянутся в сторону соседней деревни.
– От телег и скота, говоришь? – спросил Бордак.
– Да, боярин. Это худо. Значит, жители села не ушли до того, как налетели крымчаки.
– Ну это еще спорно. Сельчане могли в спешке переправиться на другой берег, бросить и повозки, и часть скота. Не до того, когда жизнь в опасности, – сказал Парфенов.
– Дай Бог, чтобы так оно и оказалось, – проговорил Бордак.
– Заходим в село, Михайло? – спросил княжич.
– Да вот думаю, стоит ли всей дружиной туда соваться.
– А чего ее делить-то? Нам чрез село дальше идти, к деревне.
– Коли крестьяне успели уйти на другой берег, то наверняка кто-то из них теперь из ближнего леса смотрит за селом. Большую дружину увидит, испугается и ноги унесет, ну а к малому отряду может и выйти, когда поймет, что мы свои.
– Коли для них остались эти самые свои, – вырвалось у Пестова.
Бордак взглянул на него и спросил:
– Почему ты так говоришь, Иван?
– А потому, воевода, что люди могут быть злы на царя за то, что он допустил такое разорение.
– Государя-то за что винить? Он сделал все, что мог.
– Кто бы еще народу местному это объяснил.
– Вот мы и объясним. Лишь бы люди к нам вышли.
Бордак принял решение и озвучил его:
– Мы с тобой идем в село вместе с головным дозором, смотрим все, показываем себя на берегу. Надеюсь, кто-нибудь да выйдет к нам. И объяснимся, и про крымчаков узнаем, спросим, какими силами они подходили к селу.