— У тебя новая ЛЭП проходит по Теньке! — сердито выговаривал Руднев. — Она врезана в энергокольцо на три района. Смотри у меня, секретарь, если не отобьешь ее от огня, пеняй на себя. Немедленно снимайте бульдозеры с полигонов, создавайте заградительные зоны.
Тарков хотел положить трубку, но вдруг резко ткнул пальцем в сторону директора.
— О твоих бульдозерах идет речь! Понял, Жарченко?
— Какие еще бульдозеры?
— Те самые, что ты попросишь под дополнительные задания, — Тарков осторожно положил трубку на рычаг.
— Опять дополнительные задания? Сезон как следует не раскрутили, а вы уже запустили цифирную карусель. Для чего?..
— Не опаздывал бы на бюро, анархист, не задавал бы подобных вопросов, — Тарков повернулся к директору горного управления. — Тургеев, объясни ему.
Тургеев протянул Жарченко развернутый лист бумаги, испещренный цифрами.
— Смотри, как сработали прииски в мае. Все провалились с треском. Вот какой долг накрутили по управлению. Июнь начали еще хуже, пески промываете отвратительно. Промприборы стоят. Долг растет. Поэтому бюро вынуждено было установить на июль каждому прииску дополнительное задание.
— Сколько же мне досталось?
Тургеев ткнул пальцем в бумагу.
— Ого! — Жарченко выхватил листок и пробежал взглядом по столбику цифр. — Какая же умная голова так лихо насчитала? Половина месячного плана! А почему не два? — он сунул листок в руки Тургееву. — Все! Вот тот, кто так бойко накручивает на арифмометре сотни килограммов, пусть едет в тайгу и сам их добудет.
— Не петушись, — примирительно сказал Тургеев, — не забывай о соцобязательствах. Ты же, как-никак, инициатор, и не только районного соревнования, на область вышел.
— А я просился? — оборвал Жарченко. — Кто меня вынудил?
Физическое и нервное перенапряжение последних дней опустошающей усталостью навалилось на Жарченко — он присел на край глубокого кожаного кресла, вытянул ноги.
— Записывай разбивку дополнительного задания по месяцам. Телефонограмма уже пошла на прииск.
Жарченко хотел приподняться, но Тургеев придавил ему плечо.
— Сиди, не брыкайся. Тебе чуть полегче досталось, учитывая, что… — Тургеев поперхнулся и виновато посмотрел на первого секретаря.
— …что прииск работает последний сезон и будет закрыт, — договорил за Тургеева директор. — Значит, жди, Жарченко, похоронку самому крупному прииску в районе. Так, что ли?
— Не ты ли громче всех вопишь с каждой трибуны, что мыть нечего.
— Все прииски стонут. Ты тоже, директор управления, не очень-то бравые марши трубишь, когда речь заходит о завтрашнем дне.
— Хватит! — Тарков хлопнул ладонью по столу. — Никто ничего закрывать не собирается, если сам не напросишься. Промывочный сезон в разгаре. Твоя забота, директор, сегодня одна — план выполняй, который для тебя незыблемый закон.