Когда еврейские нарраторы рассказывают истории, где присутствует насилие, то их субъектом всегда выступает арабская семья, а не еврейская. Если члены семьи в истории явно еврейского происхождения, то их отношения характеризует не жестокость, а сострадание и внимание друг к другу. Таким образом, арабские семьи отражены в историях как злые и жестокие, а еврейские семьи демонстрируют любовь, сострадание и взаимопонимание.
Еврейские рассказчики проводят разграничение между евреями и арабами на двух уровнях. Во-первых, на уровне самого сюжета, когда в центре повествования находится конфликт между евреями и арабами. Во-вторых, на уровне репертуара нарратора, который, обращаясь к широко известным сюжетам, выбирает, в каких из них речь пойдет о евреях, а в каких об арабах. Таким образом, нарраторы создают образы еврейской и арабской семей и отношений внутри них. Еврейская семья исполнена любви, а арабская — насилия. Обратите внимание, читая сказки этого тома, что только отцы-арабы (или же отцы, этническая принадлежность которых не определена) хотят жениться на своих дочерях, изгоняют их или издают указ, предписывающий их убить. Ни один отец-еврей не совершает подобного, а мужья-евреи всегда верны и преданны своим женам.
Большая часть историй в этом томе — это современные пересказы сюжетов, распространенных по всему миру и присутствующих в еврейской традиции начиная со Средних веков, а некоторые документированы даже в эпоху поздней Античности. Однако большинство нарраторов узнали эти истории не из письменных источников и текстов, упомянутых в комментариях, а из устного предания, пересказывавшегося в семье, кругу друзей и в общине. Это свидетельствует о живой традиции устной передачи, которая существовала в еврейских общинах в арабских странах.
1 Elfassy, Y. From the Alleyways of the “Melach”: Folk Tales of Moroccan Jewry (ивр.) (Jerusalem: Yerid ha-Sefarim, 2002). См. также сказку ИФА 16445 (№ 40, наст. т.). Еврейские нарраторы из Марокко начинали и заканчивали истории процитированными выше формулами. Нарраторы из других арабских стран могли использовать другие формулы.
2 Noy, D. The Folktale (ивр.) // Yemen (Ed. H. Saadoun. Jerusalem: Ministry of Education and Ben-Zvi Institute, 2002), 95.
3 Lewis, B. The Jews of Islam. Princeton, NJ: Princeton University Press, 1984, 21, 28, 36.
4 Goitein, S. D. Jews and Arabs: Their Contacts through the Ages (New York: Schocken Books, 1974), 127–128.
5 Ibid, 131–210.
6 Ginzberg, L. The Legends of the Jews (7 vols. Philadelphia: Jewish Publication Society, 1909–1938), 2:42–58; 5:339–341. Гинцберг называет жену Потифара Зулайхой в своем нарративном синтезе из литературы Талмуда и мидрашей, но указывает (5:339, η. 113), что это анахронизм и что это имя впервые появляется в еврейских источниках только в «Сефер га-яшар», которую датируют периодом от XI до XVI в. Это имя не появляется в суре Юсуф (12-я сура). Оно, вероятно, персидского происхождения и начинает использоваться только в комментариях к Корану.