Видя, что я молчу, ободренная Маша мягко подводит итог:
— Вспомни, сколько времени мы обсуждали то, что я должна буду сделать и сказать в Риме. И для тебя не было препятствием то, что о готовящемся покушении уже было известно. Это тот одиночка был для нас неожиданностью, но ведь Климович и Ходнев целую операцию готовили для предотвращения именного того теракта, которого вдруг ты начал так иррационально опасаться. Это просто последствие испуга, тот сумасшедший смутил тебя своей бомбой и своими речами. Так что, пусть все делают свою работу, а я буду делать свою. А Натали не отойдет от меня ни на шаг.
Мне оставалось лишь буркнуть:
— Если твоя Иволгина кого-нибудь застрелит, с итальянской полицией будешь сама договариваться.
Целую ее руку и говорю хмуро:
— Будь осторожна, прошу тебя.
Маша лукаво посмотрела на меня.
— Пусть они нас боятся. Пришло время взорвать старушку Европу.
БАЛТИЙСКОЕ МОРЕ. В ВИДУ МЕМЕЛЯ. 24 сентября (7 октября) 1917 года.
Уже час корабли Балтийского флота обстреливали фортификации Мемеля, снося с лица земли все то, что удавалось засечь наблюдателям на аэростатах и воздушной разведке. И если прошлый обстрел был призван лишь разрушить инфраструктуру порта, то теперь речь шла о планомерном вскрытии систем обороны города.
Адмирал Бахирев поднял воротник, стараясь укрыться от пронизывающего ветра. Уходить в тепло рубки он категорически не хотел, явно демонстрируя команде, что он намерен делить с ними не только славу.
Ничего. Не долго уж осталось.
Кампания этого года на Балтике явно входила в завершающую фазу и хотелось успеть закрепиться до наступления настоящих холодов.
Еще час и транспорты с частями Черноморской морской дивизии начнут высадку десанта, открывая тяжелым кораблям доступ в Курш-Гаф, позволяя таким образом русским линкорам начать обстрел Кёнигсберга и поддержать своим огнем наступление на Тильзит 1-го кавалерийского корпуса генерала князя Долгорукова.
ИТАЛИЯ. РИМ. ВИЛЛА БОРГЕЗЕ. ДВОРЕЦ ИЗЯЩНЫХ ИСКУССТВ. 24 сентября (7 октября) 1917 года.
Национальная галерея современного искусства сегодня была полна посетителей. Разумеется, все они пришли сегодня не наслаждаться произведениями мастеров кисти, а послушать ту, чье имя вот уже два месяца было на устах всей просвещенной (и не только) Европы.
— Дамы и господа. Я рада встрече с вами. Уверена, что здесь собрались настоящие ценители искусства, меценаты, люди высшего общества и ревнители просвещения.
Маша говорила спокойно и уверенно, ничем стараясь не выдать своего напряжения.
— Троя. Илион. Никея. Александретта. Антиохия. Константинополь. Иерусалим. Жемчужины человеческой цивилизации. В Европе и Азии произошли изменения, которые даруют нам надежду на то, что мы сможем уберечь наследие предков и преумножить его. Константинополь вновь возвращен цивилизованному миру, а Ромея снова стала оплотом христианства в Малой Азии и на Ближнем Востоке. Цивилизация вновь пришла на эту землю, открыв человечеству доступ к сокровищам древнего мира, к произведениям искусства, к плодам человеческого гения.