– Вы, ваше высокородие, путаете. Пазульский был поляк и кровь лить не любил. Пугать пугал, да. А вот жизнь отнять… Только когда уж нарывались.
– Скольких ты зарезал? В деле сказано, что четверых. И еще много на подозрении, но не сумели доказать.
– Четверых, – набычился Шепель. – Что доказали, то мое.
Внезапно он упал перед Лыковым на колени:
– Ваше высокородие! Ей-ей, не вру! Забыл уже, как людей душить… Давно было, по молодости. Тогда ни себя не жалко, ни других. Я шесть лет в бегах. Каждую минуту ждал, что откроют. Устал бояться, хочу жить как все люди…
– Тебя все равно вернут докончить срок. Да еще пятерку добавят.
– Пускай! Пускай. Отбуду и выйду на поселение. Сейчас можно и в прежнее состояние вернуться, ежели начальство соблаговолит. Я никогда никого больше не казню. Володя это знает, потому и взял в палачи другого. Но теперь новое дознание, по Высочайшему повелению. Как вы про меня там напишете, так суд и решит, я же знаю.
– Верно понимаешь. Договаривай. Ты хочешь помочь?
– Да.
– Если взаправду, я это учту в акте дознания.
– А…
– Никто, кроме меня, не будет знать. Ни Пришельцев, ни Бабыч, никто.
Шепель мял в руках картуз, никак не решался.
– Где нам найти Шкуропата?
– Его надо ловить на деньги. Жаден очень он до денег.
– Так-так… И что?
Кучер оглянулся на дверь.
– Мы одни, говори.
– Так что, ваше высокородие, он служит Асьминкину. Тут вы правильно догадались.
– Это не новость, ты лучше что важное сообщи.
– Сей секунд. Асьминкин тот торгует табаком. И хочет учредить Общество взаимного кредита. Это как банк. Чтобы взаймы давать кому надо под процент.
– Я знаю про общество, – ответил Алексей Николаевич, и вдруг его осенило: – Табачник собирается ограбить свой собственный банк, который он учредил. Ты это хотел сказать?
– Так точно… – растерялся беглый каторжник. – Вы уж сами узнали?
– Не то чтобы знал, но догадывался. Когда это произойдет?
– Со дня на день. Уставный капитал уже собран, оборотный тоже. Как ремонт в помещении закончат, вскорости и того…
– Иван. Ты уже полмесяца в тюрьме. Но в курсе таких событий, как ремонт, сбор капитала, нападение… У вас есть связь с волей?
– В каждой цинтовке есть почта. Платишь деньги, и все в ажуре. Тюремщики везде продажные.
– Даже из одиночки?
– Чуток дороже, а так то же самое. Деньги у Володи есть, он целый этаж кредитует. По ночам.
– Ладно, убедил. Будет тебе послабление. Но сам понимаешь…
– Плесом бить?[64] Согласный. Куда деваться…
– Пиши обязательство. И про банк табаководов сразу агентурную записку. Будет что прокурору показать.
– Ага!
Шепель накатал согласие на сотрудничество и первую «шкурку». Вручил сыщику и умоляюще посмотрел ему в глаза. Тот понял и ответил на незаданный вопрос: