О том, что я поступаю не совсем честно и правильно, я старалась не думать, гнала эту мысль, как назойливую муху, прочь, пробираясь по съестным рядам. Я надеялась купить что-нибудь перекусить, когда совершенно неожиданно для себя увидела кухарку. Стряпуху из нашего с Грегом особняка. Дородная женщина стояла спиной ко мне, выбирая молодую морковь, и то ли торговалась, то ли беседовала с лоточницей.
— … и что, на той неделе похоронили хозяйку-то? — донесся до меня любопытный голос торговки.
— Да, в закрытом гробу. Но помяни мое слово, нечисто там все. Вон и Лили в розыск объявили. Дескать, сбежала она. А я вот что считаю: рыжая честной горничной была. Да и незачем ей сбегать было. Да и куда? К матери, что ли, в фермерский сектор?
— А горничную неужто еще не нашли? — допытывалась торговка.
Я притаилась невдалеке, жадно прислушиваясь к разговору. Даже дышать порою забывала, стоя спиной и перебирая с отсутствующим видом яблоки.
— Нет, так и не нашли. И хозяин дюже злой ходит. А после визита господина Карлоса — еще и с фингалом. Из дому носа не кажет и на всех слуг кричит. А старик-то, хоть и больной совсем, врезал сэру Грегору и заявил, что это за малышку Хлою.
— Да ты чего. И на тебя орет тоже? — посочувствовала поварихе собеседница, зацепившись за «на всех слуг кричит».
— Ну на меня-то не особо, я же все-таки на глаза ему редко попадаюсь… — и тут повариха сменила тему: — Так отдашь три пучка за пенс?
Подслушивать дольше я не стала: и так лотошница, у которой я перебрала в корзине почти все яблоки, смотрела на меня так, словно я инфицирована тяжелейшей формой наглости. И лишь тактичное воспитание прожжённой торговки, подкрепленное чуйкой на покупателя, не позволяет ей охаять меня.
Яблок все же пришлось купить. И вот идя по улице и переваривая как сочную мякоть, так и полученную информацию, я вспоминала господина Карлоса — папиного друга.
С детства сохранилось воспоминание о мужчине в годах, но всегда — веселым, открытым, уверенным… цельным. А внешне он казался мне скалой, волнорезом, несмотря на свою худощавость, граничащую с худобой. Но в последние пять лет его подкосила болезнь. Маги и целители лишь разводили руками. Излечению она не поддавалась. Карлос медленно угасал, превращаясь в скелет, обтянутый кожей. Но, несмотря на болезнь, он всегда поддерживал меня в трудную минуту. И пусть слезы от разбитых колен сменились плачем по ушедшему отцу… Он просто всегда был рядом.
Я и подумать не могла, что этот немощный старик так отреагирует на мою официальную смерть… Что раскусит гнусную натуру Грега. Глаза предательски защипало. Неужели в этом мире все же есть люди, которым можно доверять?