Начни она жестко, с нажимом, возможно, я бы и закрылась, ушла в себя, ощетинившись иголками односложных реплик. А тут почувствовала: эта старуха меня поймет и не осудит. Может, даже от души отругает, но не осудит.
Я выдохнула, словно шагнула с моста в реку:
— Ладно, все, что ни делается — к лучшему. Правда, не всегда к моему лучшему, но да ладно…
Сегодня я определенно много рассказывала. Сначала мессиру, теперь вот Фло. И последней — без утайки. Она лишь качала головой, тяжело вздыхала, а когда я закончила, вынесла вердикт:
— Глупая, как есть, глупая. Только глупость твоя от материнской дури, — она прищурилась. — Только послушай совета старухи: не ходи пока ни к кому. Ни к этому Карлосу твоему, ни к ловцам. Осмотрись чуток. Второго шанса тебе Престололикий может и не дать. А если мужа хочешь наказать, то сейчас у тебя силенок маловато. Он тебя опять вокруг пальца обведет. Месть отстояться должна, созреть, как вино, чтобы крепкой быть, таять на языке, казаться приятной на вкус и сбивать с ног одним ударом. А сейчас ты, как кипящая на плите кастрюля с компотом: все внутри клокочет, но скорее сама себя обожжешь, чем кому-то достойно отомстить сумеешь.
Эта речь старухи заставила меня по-новому на нее взглянуть. Через что должна была она пройти в свое время, чтобы так хорошо разбираться в этой самой мести?
Фло же, не подозревая о моих мыслях, продолжила:
— А пока — оставайся у меня, сколько надо. Мы люди простые, нам до миллионов и интриг дела нет. А что до мисс Хлои, я эту леди не знаю, пусть и для всех она пока будет умершей. Фло же знакома лишь с непутевой Шенни.
Она уже хотела уходить, когда в коридоре послышались звонкие мальчишеские голоса и металлический грохот.
— О, сорванцы вернулись. Ну я им сейчас задам! Сказано же было, к полночи дома быть, а они… Ух! — Она воинственно потрясла кулаком, Но, прежде чем уйти, подхватила газету со словами: — Сожгу в печи от любопытных глаз.
У меня же эти самые глаза слипались. Я на одном лишь упрямстве добралась до постели и заснула. Возня и возмущённые возгласы близнецов, что-то убедительно говоривших про «совсем новую тачку, доставшуюся им ну совершенно бесплатно», я уже слышала сквозь вату сна.
Утро началось рано, с побудки Фло. Близнецы еще мирно дремали, когда хозяйка разбудила меня. Вручив полотенце и мыло, старуха указала путь в общую ванную комнату умываться, а когда я вернулась на кухню, ополоснув лицо стылой водой, торжественно вручила мне бидон и заявила, что мы пойдем за молоком и яйцами. Сама она держала в руках корзину.