— Что ты такое? Ответь мне, наконец!
— Странная реакция, — повторяет он улыбкой и опускает руки, — я белый волк.
Издевается опять, закатываю глаза и давлю желание ударить.
— Я спрашиваю, что ты такое, не он, и его форма оборотня!
— Белый волк, — повторяет он без тени улыбки, и я начинаю что-то понимать.
— В смысле? — слегка оторопело спрашиваю.
— Тот самый Белый Волк, эти волчата мне еще поклоняются. Ты что забыла обо мне? Какие современные девушки забывчивые, однако, не то, что раньше.
— Раньше? — повторяю слегка ошарашено.
Белый Волк? Их божество? Вот этот вот?! В смысле не альфа-козёл, а вот этот вот… он? Что за хрень? Мне подобного бреда ещё никогда не снилось.
— Да, раньше девушки были скромнее, с горы, по крайней мере, не сталкивали, только визжали и убегали куда-то. Просили пощады, плакали, ноги целовали. Хорошее время, однако, было. Эх, воспоминания! — улыбается он так искренне и довольно, что меня даже передергивает.
Интересно это бог такой на самом деле больной, или образ альфа-козла на него так подействовал? Может, пора опять в пропасть? Авось во второй раз прокатит?
— Ты куда это пятнишься, крошка? А поговорить? — наступает этот подозрительный божок на меня.
Во второй раз падаю не лежа, а стоя, даже в воздухе пару раз кувыркаюсь. Глаза принципиально не закрываю, но в итоге снова оказываюсь на скале возле этого божка. Поток мата вырывается сам собой, с разбега прыгаю в третий раз, но результат один и тот же. Стою и думаю: как так прыгаю с разных мест скалы, а оказываюсь снова на одном и том же месте?
— Какие выражения, а ассоциации то какие! — говорит этот божок, с безумной улыбкой рассматривая собственные руки. — Хочешь посмотреть?
Вопрос он задал явно для проформы, ибо, не дожидаясь ответа, резко делает ко мне шаг и дает ладонью по лбу. Я даже не успела подумать о том, что образ тут не причём и божок просто такой же козел, как и блондин. Просто раз — и я резко захотела больше не материться никогда, после того как увидела все мной ранее сказанное в наглядных примерах. Для освобождения разума от этих убойный картинок ещё пару раз в пропасть спрыгнула — не помогло. Рвотные порывы так и душат. Успокоилась далеко не сразу, а этот божок все время стоял с гнусной улыбочкой и смотрел на мои мучения.
— Ну, что? Ещё показать? — говорит он сладко, а затем делает шаг ко мне снова.
Отпрыгиваю сразу же, боясь снова получить в лоб и ещё одну моральную травму.
— Умная девочка, — улыбается гаденько.
И я вдруг понимаю, что меня таким жутким способом пытаются заставить, не материться. Вот это методы воспитания, жестокие.