Услышав эти слова, Лесков заметно насторожился. Разумеется, Ивана спасло «чудо», вот только кто из присутствующих обладал даром его сотворить.
— О каком чуде ты говоришь? — вкрадчиво спросил он.
— Не знаю, — Вика пожала плечами и внимательно посмотрела на Дмитрия. — Я просто знаю, что оно было. Мы все видели его. Спросите любого.
Дмитрий мысленно чертыхнулся. Это был не тот ответ, который он хотел услышать.
— Может, это все же было какое-то оружие или…
— Ни у кого не было оружия. А оружие папы и Романа было бестолковым. Мне до сих пор непонятно, почему выжившие дети захотели, чтобы в их комнате ночью дежурила воспитательница. Как будто она что-то может сделать…
— А ты разве живешь в другой комнате?
— Конечно! Со «спасскими». Они — дураки, но хотя бы ко мне не лезут.
Дмитрий невольно усмехнулся. Как же ему было понятно это «хотя бы ко мне не лезут»! Лесков тоже сейчас грезил о том, чтобы его оставили в покое. И вроде бы пока что от него отстали. Вот только возвращение Призрака наверняка подпортит его безмятежное существование.
— Рома сказал, что удалось спасти почти двадцать твоих друзей. Ты не говорила с ними об убитом «костяном»? Или о чуде?
— Для начала исправлю вас, — серьезным тоном ответила Вика. — Спасся только один мой друг.
— Рома говорил: ушло восемнадцать детей.
— Остальные мне не друзья. И с ними я не разговариваю.
Честность Вики могла бы сбить с толку любого взрослого, но только не того, кто вырос в детдоме. Дмитрий тихо усмехнулся, и девочка слабо улыбнулась в ответ.
— А среди вас, выживших, есть кто-то, кто кажется тебе каким-то… Ну, не знаю… Особенным или странным. Не таким, как все.
— Я сама странная в их глазах. Мой папа дружит с «процветающим», я дружу с толстым некрасивым мальчиком, и я люблю драконов.
«И Иван — твой ненастоящий отец», — мысленно закончил за нее Лесков.
— И все-таки… Может, есть кто-то такой… необычный?
— Нет, — Вика покачала головой. — Что в них необычного?
— Ну а ты сама?
— А что я? — девочка несколько насторожилась.
— Чем ты не похожа на остальных?
— Всем. Я приемная, мой папа не любит, когда я называю его папой, я обожаю драконов и ненавижу принцев. А остальные девочки все хотят себе принцев. Они говорят, что, когда война закончится, они выйдут замуж на богатых красавцев и будут жить в красивых домах. А ведь эти богатые красавцы как раз устроили войну и разрушили все дома. И после этого я не должна считать их дурами?
Теперь Дима понимал, за что этого ребенка недолюбливают воспитатели и остальные дети. Для учителей она была слишком прямолинейной, за что в будущем по жизни ей будет сильно доставаться. Чтобы нравиться людям, нужно уметь лукавить, сдерживаться, подавлять свои истинные чувства и, быть может, поэтому не нравиться самому себе. Для ровесников же Вика не могла стать другом хотя бы потому, что была умнее и прагматичнее их. Она могла видеть то, что не замечали другие девочки. Вот только это не делало ее «иной» в том смысле, в котором ее хотел видеть Лесков.