— Костолом?
— Да, кроме того, как почти каждый в городе,* он слушается приказов Оппенхайма. И судя по тому, как мистер Оппенхайм вел себя прошлой ночью, он до сих пор не простил, что я выманила у него пятьсот долларов на отъезд из города.
— Ты думаешь, он помог Тэйеру состряпать против нас ложное обвинение?
— Нет, — сказала Марва — этого я не думаю. Но если суд присяжных признает нас виновными в убийстве дяди Мэтта, он наверняка и пальцем не пошевелит, чтобы помочь нам.
— Тогда, может быть, нам подыскать адвоката?
— На какие деньги? — Марва посмотрела на Феррона через стол. — Может быть, ты в состоянии нанять адвоката. Я не могу. Я посылала дяде ежемесячно пр двадцать пять долларов, платила за жилье и питание. И маникюр и педикюр, массаж и прочее. А кроме того, нужно было приобретать вечерние туалеты для работы в клубе. Я не могла скопить денег. После покупки билета у меня осталось двести двадцать пять долларов на жизнь до тех пор, пока я найду новую работу. А на двести долларов даже в Бэй-Байу невозможно нанять хорошего адвоката, если на вас висит обвинение в убийстве и крупном хищении.
— Ну, а что, если продать кольца? Ты могла бы получить за них крупную сумму.
— Не больше пятидесяти долларов.
— Как так?
— Это не бриллианты. Это недавно изобретенные синтетические камни. Я купила их нарочно, чтобы произвести впечатление. — Голос Марвы слегка прервался. — Видишь ли, я хотела, чтобы все, кто считал меня нищенкой до моего отъезда, почувствовали, что я действительно многого достигла.
— Почему ты не сказала это Оппенхайму вчера ночью?
— Чтобы все смеялись надо мной? Поняли, что я хвастаюсь? Нет, лучше пусть думают, что это бриллианты.
На кухне было так жарко, как и под деревьями во дворе. Откуда- то прилетела синяя муха и, назойливо жужжа, копошилась в рассыпанном на столе сахаре. Феррон вытер пот на лице носовым платком и вдруг вспомнил, что он все еще в шляпе, снял ее и положил* на стол. У него еще сильнее перехватило горло. Если камни Марвы — не настоящие, то это в корне меняет дело. Девицы, которые получают за ночь пятьсот долларов, не носят фальшивых драгоценностей. Ему очень хотелось спросить ее о фотографии, вспомнив, как она сказала, что ничего подобного не было. Но задать этот вопрос не поворачивался язык: рот совсем пересох.
— Это какая-то чертовщина, — произнесла Марва. — Ума не приложу, что нам делать.
— Первое, что мы сделаем — перевезем тебя на площадку аттракционов. Тебе небезопасно оставаться здесь.
Марва посмотрела ему в лицо:
— Ты не предлагал этого прошлой ночью.