В сортире, где из дырки неприятно тянуло по заду, его нашел епископ. Подперев мыском сапога незапертую дверь, он прокашлялся, стараясь обратить на себя внимание, но Жеррард — сама сосредоточенность — и ухом не повел. Наконец раздался долгожданный шлепок, и склизкая масса унеслась по желобу, чтобы шлепнуться на одну из окружающих замок улиц.
«Так богачи и отправляют свое дерьмо на голову бедняков», — подумал егерь, прежде чем одарить взглядом священника.
— Епископ, вы не задумывались, почему коровья лепешка, полежав на солнце, теряет свой не слишком приятный аромат, а человеческое дерьмо продолжает невыносимо вонять даже недели спустя? — спросил Жеррард. Он знал: епископу что-то нужно, но не желал изображать придворные любезности и ходить вокруг да около, принюхиваясь к собеседнику, как кобель к течной суке.
— Может быть, чтобы напомнить человеку о его неисправимой порочности, о необходимости воздаяния за его греховное существо…
— Вы верите в воздаяние, епископ?
— Колесо неизбежно совершит оборот, круг замкнется, само собой. Как же иначе?
— Тогда надеюсь, что эта куча найдет голову сволочи, испортившей мой любимый берет, — егерь зачерпнул из ведра воды и плеснул себе между ног; сквозняк протащился по заднице шершавым рашпилем. Оправляясь, Жеррард наконец-то встретился взглядом с епископом, глаза которого выдавали сосредоточенность и волнение.
— Уважаемый. Жеррард, — епископ аккуратно подбирал слова, блики догорающего факела плясали на его лице. — Я не хочу показаться вам безумным фанатиком, но по мне — так пусть все идет, как шло. Этому городу не повредит целебное кровопускание, нужно лишь уметь обратить его во благо.
— И как же вы планируете сделать это? — за разноцветными стеклами зрачки егеря колыхались, будто утопленники подо льдом.
— Церковь ведь переживает тяжелые времена, брат. Шрам на лице — Кольцо Жизни — выдает в вас истинно верующего! — Егерь, усмехнувшись про себя, не стал разубеждать епископа, рассказывая историю о том, как в плену его пытали раскаленным подстаканником. — Для церкви уже давно наступили темные времена. Вера в чудо иссякает. Перед нами неординарное явление. И не столь важно, чьих рук это богомерзкое дело! Мы обязаны повернуть его во благо Руки, вращающей Колесо. Мирские власти и так взяли на себя довольно полномочий. Наместник слабоволен, наследник его — не знающий ничего, кроме своих фантазий, уродец, которого нельзя допускать к трону. Так что я уповаю на вашу помощь вне зависимости от того, какими будут результаты вашего расследования.
— Безусловно, — ухмыльнулся Жеррард. — Впрочем, мои выводы вас, скорее всего, устроят. Я думаю, мы имеем дело с вампиром.