Я чувствую, как мои губы невольно растягиваются в улыбке.
– Может, позвонить в «скорую помощь»? – спрашиваю я, кладя руки ей на плечи. – Заявим о картофельной катастрофе?
– Нечего тут шутить! – фыркает мама. – Это не смешно!
– Ладно, – соглашаюсь я. – Я могла бы положить в салатницу жареные куриные чипсы вместо картошки, а? Никто и не заметит, если они размякнут в соусе.
Мама возводит глаза к потолку, а я отрываю от рулона бумажное полотенце и подаю ей.
– Мама, это не важно, – говорю я, теперь уже без шуток. – Честно, совсем не важно!
Она не выглядит убежденной, но кивает:
– Не надо чипсов. У нас же не студенческая вечеринка.
– Ладно, без чипсов, – соглашаюсь я. – И никакой красной капусты, да?
Это постоянная наша шутка: мама вечно прячет капусту под всякой всячиной на наших с Элли тарелках, потому что знает: мы ее терпеть не можем.
Мама смеется, уже почти искренне.
– Помоги мне закончить все.
Несу индейку в столовую и водружаю в центр стола. Окидываю стол взглядом – торжественный, праздничный. Здесь всегда одно и то же: свежие цветы, лучший мамин хрусталь и рождественская композиция, которую мы с Элли соорудили вместе еще в младшей школе. Она не слишком впечатляет: это просто ветка, покрытая комками искусственного снега, и на ней сидит потертая тряпичная малиновка с тонкими проволочными лапками. Мама, как обычно, украсила ее остролистом и толстой кремовой свечой. Меня охватывает легкая ностальгия. Так много всего изменилось в моей жизни, но кое-что остается прежним.
Полчаса спустя еда уже разложена по тарелкам, мы все сидим за столом, и тут возникает очередная заминка: кто должен разрезать индейку?
Мама берет разделочный нож и окидывает нас неуверенным взглядом. Это всегда делал Фредди…
– Позвольте мне, – заявляет Дэвид, откашлявшись и вставая.
Он нервничает, как в тот момент, когда собирался произносить свою свадебную речь.
Мы все любим Дэвида, но он самый непрактичный человек в мире и славится своей неуклюжестью. Мамины глаза слегка округляются, словно она просто не в силах заставить себя передать ему разделочный нож и вилку из страха, что тот промахнется и кто-нибудь закончит вечер в больнице.
– Он учился разделывать птичку по видео из YouTube, – шепчет Элли.
Мама смотрит на меня, и я киваю: есть что-то невероятно милое в этой идее – учиться резать индейку через Интернет…
Все мы наблюдаем за тем, как он старается не превратить птицу в мешанину, как сначала для пробы втыкает в нее большую вилку… Дэвид даже прикусил нижнюю губу от усердия. Что ж, полной катастрофой это не назовешь: я бы поставила ему тройку за технику и десятку за старание: мы не оказались с обломками костей на тарелках.