Канлик коротко кивнул и двинулся с холма вниз. Проходя мимо смотровой площадки, он перегнулся через ограждение, и Эльга даже зажмурилась — ей показалось, что господин эконом может решиться на прыжок.
Но этого, конечно, не случилось.
Фигура Канлика, спускаясь по склону, пропала из вида. Унисса вздохнула, глядя ему вслед, и потерла ладони.
— Ну что, ученица, приступаем?
— Да, мастер Мару.
— Сегодня я хочу подготовить панно. А завтра мы начнем потихоньку набивать его листьями. Ты управишься с мешками?
— Думаю, да, — ответила Эльга.
Они позавтракали, прибавив к пирожкам из корзинки нетронутые вчера фрукты и мясо. Унисса показала, как едят по-энкобарски, намазав мясо сметаной. Оказалось очень вкусно, правда, Эльга тут же отрастила длинные сметанные усы, и пришлось бежать к Камню умываться. Вода из трещины выплескивалась долгими толчками.
Мешки встретили Эльгу настороженным шорохом, будто спрашивая: «Что это за малявка? А где прежняя хозяйка?».
— Вы тут мне панику не разводите, — сказала им девочка. — Я уже многому научилась. И вас переберу, вы даже не заметите.
Она села на скамеечку, которую раньше занимала мастер, покрутила рукой, носком туфли отбросила несколько мертвых листьев и принялась за работу.
Первый мешок был с биркой «Симанцы».
Внутри него вместе с опущенной рукой возник нестройный ропот, но Эльга успокаивающе повела ладонью, пошептала на ходу придуманную «листвянку», и обитатели мешка, потолкавшись, признали ее своей.
— Мертвый-дохлый, выходи! — приговаривала Эльга на манер считалки. — И по воздуху лети. Если ты меня услышал, значит, ты наружу вышел!
Ловилось хорошо.
Серые и коричневые, потерявшие живой цвет листья сами набивались в пальцы. Эльга даже удивлялась, как раньше это казалось ей таким сложным? Ну ведь нисколечки не сложно!
— Мертвый-дохлый…
Рука действовала словно сама по себе, плыла в шуршащем вихре, вылавливая мертвецов. Их голоса были слабыми, а речь бессвязной.
Эльга разжимала пальцы, и — пыр-рх! — листья взмывали в воздух, будто стая мелких птах, а потом осыпались дождем.
Тень от беседки поползла в сторону. Вились мошки. Ветер, задувая, холодил лоб и щеки. За перилами, за высоким прямоугольником панно поскрипывали полы, мастер Мару, что-то наговаривая под нос, наносила воск на нижние плитки.
— Уфф!
Эльга выдохнула. У самого дна в мешке пальцы выхватили последнего мертвеца. Он порхнул с ладони коричневой бабочкой, стремящейся с холма вниз. Все, «Симанцы» можно было завязывать.
Повозившись с бечевой, Эльга потащила мешок в беседку, ступая по усеянной листьями траве.