Заканчивала чтение она, уже залившись жарким румянцем.
— Это все же было глупо с моей стороны, — сказала она.
— Он заявил вас в четырех номинациях, — ответила Белль. — В какой у вас больше шансов?
— Для первых трех я слишком молода. Что касается автомобильных прав, то ваш мальчик очень хорошо подготовил меня к письменному тесту, но насчет вождения я не вполне в себе уверена.
— Может, вам нужно пройти переподготовку, — сказала Белль.
— И потом, у меня нет нужных документов. Мы просто фантазировали.
Ее гости снова замолчали, поэтому Уна нарушила молчание рассказом обо всех тонкостях регистрации рекордов. Она сравнила число официальных претендентов, перешагнувших рубеж ста десяти лет во всем мире, с возможным общим числом долгожителей, дала краткую справку о каждом из недавних рекордсменов, добавила все известные ей подробности о непристойно долгой жизни мадам Жанны-Луизы Кальман. Она говорила очень авторитетно, с интонацией, заимствованной — до малейшего оттенка — у мальчика. Ее монолог, казалось, успокаивал мать мальчика, Белль, это странное больное существо, оказавшееся в ее доме, да и сама Уна при этом успокаивалась. Поток информации так благотворно действует на психику, словно транквилизатор, это так умиротворяет: собирать факты, располагать их друг за другом наподобие забора, построить из них загончик, в котором все упорядочено, и укрыться там от непредсказуемостей человеческой судьбы.
Как ужасно Уна скучает по нему.
— Так что же выходит? — спросила Белль. — Вы просто витаете в облаках? И нет никаких доказательств вашего существования?
Она произнесла это с пафосом.
— Есть много доказательств моего существования, — ответила Уна. — А вот что касается продолжительности моего существования — другой вопрос.
Давление подскочило, кровь вдруг прилила к голове, и, чтобы прекратить головокружение, Уна присела.
— Белль, — подал голос Куин, и сделал это весьма кстати. — Давай-ка я лучше отвезу тебя домой.
— На чем? На проездном?
— На твоей машине. А обратно вернусь автобусом.
То ли Белль не расслышала его, то ли решила проигнорировать.
— Я так полагаю, что у вас с ним сложился заговор, — сказала она, и снова тень улыбки промелькнула на ее лице. — Он высчитал ваш возраст с точностью до дней, он постоянно твердил про вас, но я не понимала, что за этим стоит. Я пыталась переключить его с этих мировых рекордов на что-нибудь более полезное — скауты там или музыка.
Она бросила взгляд на Куина. Он хранил молчание. Какая выдержка, подумала Уна. Ее восхищало в мужчинах такое качество, как выдержка, она находила его прекрасным.