Судя по показаниям навигатора, пробка на Московском проспекте начиналась возле «Парка Победы» и тянулась дальше — километра на четыре по Пулковскому шоссе. Это было еще ничего. За ночь ее, видимо, разгребли. Вчера, как Лизетта помнила, затор образовался еще у «Технологического института» и даже хуже — обе набережные Фонтанки были забиты машинами от Невского аж до Троицкого собора. С моста, где она стояла, прощаясь с городом, это было хорошо видно. Чуть вечерело, накрапывал мелкий дождь, крыши автомобилей блестели, как панцири жуков, вымерших от эпидемии.
Сегодня, конечно, было полегче. И дождевые тучи тоже рассеялись, впитанные небесной голубизной. Зато накатывалась жара, в салоне маршрутки воздух густел, превращаясь в прелую, несъедобную массу. Ничего себе — октябрь наступил. Оба люка на крыше были приподняты, но это не помогало. Тем более что дядь Леша внезапно свернул куда-то налево и притормозил у поребрика. Лизетта прочла указатель на доме — Благодатная улица.
— Все сидят на местах. Никто не выходит, — сказал дядь Леша. — Что там в новостях ДПС?
— Режим ограниченного выезда, — глядя в экран айфона, прочитал Павлик.
Он отслеживал сообщения по интернету.
— Чинок, поменяй табличку…
Чинок тут же со своего кресла в кабине сорвался в салон, перегнулся сзади через Лизетту, которая от неожиданности вздрогнула, вытащил твердый картон, скобами прижатый к стеклу, и аккуратно втиснул на ее место другой.
На снятой табличке Лизетта успела прочесть: «Сенная площадь — весь Московский проспект — Пулковское шоссе — аэропорт Пулково».
Эту табличку он бросил куда-то назад.
Однако дядь Леша тут же укоризненно произнес:
— Чинок!.. Ну ты — что?
— Ага! Понял! — Чинок вновь подхватил ту же табличку, выскочил из маршрутки, нырнул в ближайшую подворотню. Секунд через двадцать шмыгнул обратно. — Я ее в мусорный бак поглубже засунул…
Дядь Леша обернулся с водительского сиденья:
— Значит так. Сейчас на Софийской будет дорожный блокпост. Учтите: вы все сели ко мне на станции метро «Бухарестская». Направляетесь в Колпино, как бы туда маршрутка идет. Наружу не выходить, не встревать, еще раз напоминаю: переговоры с полицией веду я сам… Всем все понятно?..
— У нас же визы, обязаны пропустить, — сказала Тетка.
Дядь Леша некоторое время молча смотрел на нее. Затем разжал губы:
— Я спрашиваю: всем все понятно?..
Тетка насупилась и отвернулась.