— Ч-ч-черт… — невнятно хрюкнул Сынок.
И умолк, будто подавился словами.
У Лизетты все тело покрылось мурашками.
Павлик сжал ей ладонь:
— Сиди!..
Дядь Леша негромко сказал:
— Вот хрень какая… Не думал, что так быстро напоремся. Слышь, Чинок?.. Отъехали-то недалеко…
— Угум, — подтвердил Чинок.
— Пятеро их всего.
— Угум.
— Ну тогда пойдем, что ли…
Они неторопливо с двух сторон вылезли из кабины, и дядь Леша голосом, которого Лизетта от него никогда не слышала — каждая буква в нем была словно отлита из чугуна, — отчетливо произнес:
— Вот что, ребята, давайте так. Вы сейчас отсюда уйдете, и — мы вас не видели… Договорились? И вам будет неплохо, и нам хорошо…
На секунду все как бы застыло.
А потом парень, который, видимо, был за главного, в картинном удивлении развел руки:
— Ну ты смотри, разговаривает еще… Кочумай, он, по-моему, ни хрена не понял… Кочумай! Объясни мужикам что к чему!..
Он ухмыльнулся.
— Это мы четко, — радостно ответствовал Кочумай. Сделал вразвалку пару шагов к Чинку, протянул руку. — Ну, шибздик, не верещи, сам нарвался…
Дальше произошло что-то, за чем Лизетта уследить не успела. Чинок вроде бы как-то дернулся, развернулся, раздался крик, Кочумай отлетел от него метра на полтора, споткнулся, чуть не пропахав землю носом, выпрямился — изумленный, весь перекошенный, поддерживая одной ладонью другую, вывернутую под невозможным углом:
— Ой, мать твою!.. сука драная!.. Робя!.. Он мне руку сломал!..
Опять все на секунду застыло.
Впрочем, главный тут же опомнился и растопырил пальцы:
— Все, мужики… Достукались… Теперь вам пипец…
И вновь произошло что-то, за чем Лизетта уследить не смогла. Вроде бы парни одновременно кинулись на Чинка и дядь Лешу, образовалась куча дергающихся в судороге тел. Словно возникло из небытия некое кошмарное существо и сразу же начало агонизировать, выбрасывая из себя множество рук, ног, перекошенных остервенением лиц. Все происходило как-то одновременно. Вроде бы начал подниматься Зиновий Васильевич, и тут же: «Зина, куда ты? Не лезь!» — дико заверещала Тетка. Вроде бы стал подниматься и Павлик, но теперь уже Лизетта крепко в него вцепилась: «Сиди!» Ей самой было страшно. Вроде бы заворочался и Сынок, но как-то странно — сползая вниз и прикрываясь спинкой сиденья. Они все равно ничего не успели бы. Уже через мгновение внутри этого кошмарного существа вспучился как бы беззвучный взрыв, некий протуберанец — скорченные ошметки разлетелись во все стороны. А в пустоте, возникшей по центру его, остался один Чинок, поднявший полусогнутые руки на уровень плеч и быстро-быстро, как эпилептик, дергающий ими то вправо, то влево. Вероятно, он так контролировал ситуацию.